Ленин. Алгоритм революции и образ будущего

Говоря о русской культуре, Н.А. Бердяев отмечает важную особенность: «Русские суждения о собственности и воровстве определяются не отношением к собственности как социальному институту, а отношением к человеку… С этим связана и русская борьба против буржуазности, русское неприятие буржуазного мира… Для России характерно и очень отличает ее от Запада, что у нас не было и не будет значительной и влиятельной буржуазной идеологии» [33].

В крестьянской поземельной общине сложилась стройная система нравственных норм и своя система права, которые к началу XX века соединили всю сеть общин на территории Российской империи в дееспособное гражданское общество, собранное на иных основаниях, нежели на Западе. Отрицание индивидуализма было одним из важнейших культурных устоев России как цивилизации, что и предопределило общий духовный кризис, возникший при вторжении западного капитализма в конце XIX — начале XX в. Н.А. Бердяев в книге «Самопознание (Опыт философской автобиографии)» писал: «У нас совсем не было индивидуализма, характерного для европейской истории и европейского гуманизма, хотя для нас же характерна острая постановка проблемы столкновения личности с мировой гармонией (Белинский, Достоевский). Но коллективизм есть в русском народничестве — левом и правом, в русских религиозных и социальных течениях, в типе русского христианства. Хомяков и славянофилы, Вл. Соловьев, Достоевский, народные социалисты, религиозно-общественные течения XX в., Н. Федоров, В. Розанов, В. Иванов, А. Белый, П. Флоренский — все против индивидуалистической культуры, все ищут культуры коллективной, органической, “соборной”, хотя и по-разному понимаемой» (см. [35]).

Как писал Чаянов, у русских крестьян при переписях записывали батраков как членов семьи, что внесло немало путаницы. Потому что, по мнению крестьян, все, кто питается из одного котла — члены семьи. А во Франции вводили в понятие семьи группу лиц, запирающихся на ночь за одним замком.

Развитие капитализма в России побудило крестьянство и значительную часть всех других сословий искать альтернативный проект будущего — не только из-за угрозы социальных бедствий, но и по духовным (даже религиозным) причинам.

Так миллионы людей стали обдумывать тот образ будущего, который в 1917 г. получил имя советский.

Глава 7. О характере русской революции

В момент написания «Развития капитализма в России» и даже в первый период после революции 1905-1907 гг. Ленин следовал тезису о неизбежности прохождения России через господство капитализма. Отсюда вытекало, что и назревающая русская революция, смысл которой виделся в расчистке площадки для прогрессивной формации, должна быть революцией буржуазной. Ленин открыто отошел от этого тезиса после февраля 1917 г., в Апрельских тезисах. С этого момента его главные фундаментальные стратегические установки шли вразрез с «всеобщими законами» исторического материализма.3

В статье «Аграрный вопрос и силы революции» (1907) Ленин еще писал: «Все с.-д. убеждены в том, что наша революция по содержанию происходящего общественно-экономического переворота буржуазная. Это значит, что переворот происходит на почве капиталистических отношений производства и что результатом переворота неизбежно станет дальнейшее развитие именно этих отношений производства» [36].4

В предисловии ко второму изданию «Развития капитализма в России» (1908 г.) Ленин дает две альтернативы русской революции, обе буржуазной: «На данной экономической основе русской революции объективно возможны две основные линии ее развития и исхода:

Либо старое помещичье хозяйство… сохраняется, превращаясь медленно в чисто капиталистическое, “юнкерское” хозяйство… Весь аграрный строй государства становится капиталистическим, надолго сохраняя черты крепостнические… Либо старое помещичье хозяйство ломает революция… Весь аграрный строй становится капиталистическим, ибо разложение крестьянства идет тем быстрее, чем полнее уничтожены следы крепостничества» [14, с. 15].

Таким образом, Ленин исходил из того постулата, который мы находим уже в предисловии к «Капиталу» Маркса — капиталистический способ производства должен охватить все пространство («весь аграрный строй государства становится капиталистическим»). То есть вся сельская Россия, в принципе, станет капиталистической, и к этому направлена русская революция. Народники еще 30 лет назад старались показать, что это невозможно именно в принципе, а не из-за умственной косности крестьянства. Для людей, воспитанных под влиянием евроцентризма, объяснения народников с их акцентом на «самобытность» России были неубедительны. Сегодня, на основании большого массива исследований «третьего мира», вовлеченного в мировую систему капитализма, мы видим, что капитализм по сути своей есть система-кентавр.

Возникновение капиталистического уклада с высоким уровнем производства неминуемо сопровождается усилением окружающей его «оболочки» из массы хозяйств, ведущих натуральное или полунатуральное хозяйство. Россия в начале XX в. могла обеспечить средствами для интенсивного хозяйства лишь кучку капиталистических хозяйств помещиков (на производство 20% товарного хлеба), но не более. Остальное — горбом крестьян. В 1910 г. в России в работе было 8 млн деревянных сох, более 3 млн деревянных плугов и 5,5 млн железных плугов. Сравнивать эффективность разных элементов одной