предъявили ордер на арест его жены, выхватил наган и, угрожая им, обложив матом посланцев Берии, выгнал всех вон.
Взять самого наркома обороны Сталин не посмел. Слишком громкой, хоть и незаслуженной славой было овеяно и воспето его имя. Помните, Николай Алексеевич, слова песни, звучавшие в колоннах всех парадов:
Не тронул его вождь, проявлявший свой характер возле робких, покоряющихся его жестокой воле, даже тогда, когда он на одном из банкетов, хлебнув лишку, в присутствии членов политбюро, по привычке, желая свалить собственную вину на Ворошилова, с ехидной улыбкой попрекнул Климента Ефремовича в том, что один он повинен в провале финской кампании 1939 года.
Ворошилов, вскочив с места, смело глянув в лицо вождя, схватил со стола огромное блюдо с жарким, грохнул об стол и презрительно процедил сквозь зубы:
— Это вы, вы во всём виноваты!
Вы уничтожили лучших полководцев нашей армии во главе с генералитетом!
Присутствующие, конечно же, замерли, опустив глаза. Застыл и генсек.
Такого за всё время своего владычества не слышал он ни от кого.
Подобного не позволял себе при крайнем возмущении его хамским поведением даже Ленин. Но Ленин был интеллигент.
Многие из присутствовавших, знавших, как выпер Климент из дома опричников грозного «папы малого» (Берии), не сомневались в том, что в этот момент Ворошилов вынес сам себе смертный приговор, но самодержавный палач не посмел поднять секиру на Климента Ефремовича. Он знал, что взбешённый русский мужик, за спиной которого стоит толпа, дёшево не отдаст свою жизнь.
Не стал рисковать и не смел больше открыто унижать достоинство героя Царицынской битвы.
Но где-то в узком кругу позволял себе с насмешкой заметить полководческую бездарность Ворошилова и близких к нему — Будённого, маршала Кулика, других.
О тех инцидентах Ворошилова со Сталиным никто из свидетелей до конца жизни Сталина говорить не смел.
Но с тех пор отношение Сталина к Ворошилову заметно изменилось.
Это замечали многие, а нарком Военно-морского флота Н.Г. Кузнецов даже задумывался, не зная, чем объяснить, а вернее, объясняя тем, что «младотурки», окружившие Сталина, просто оттесняют от вождя старых соратников.
Да и как было не задуматься опытному флотоводцу, не раз бывавшему в кабинете Сталина и постоянно видевшему сидящих там: справа — Молотова, слева — Ворошилова.
Однажды Сталин при беседе с Кузнецовым при его ссылке на Ворошилова сказал: «Да что он понимает во флотских делах? Ему лишь бы корабли давали самый полный ход — так, чтобы песок летел из-под винтов».
И это говорил глава государства, который позволил невежественному человеку полтора десятка лет руководить армией страны!
Но вернусь к еврейскому вопросу, к статистическим данным, приводимым вами же, Николай Алексеевич, и свидетельствующим о засилье иудеев в руководящих сферах республики.
В Совнаркоме русских — 2, Ленин и Чичерин, армян — 1, грузин — 1, евреев — 18 человек. Это в первый год советской власти!
В 1936 году в том же Совнаркоме евреев — 97 человек, остальных — 18 человек.
