собакам.

В дни похорон и позже среди тех, кто ещё пребывал в состоянии скорби по вождю, порождённой гипнотическим бредом, находились скулящие о незаменимой утрате гения, отказывавшего себе во всём ради любимого народа.

В доказательство с горячностью утверждали, вот, мол, каков Сталин бессребреник — когда клали в гроб, в доме не нашлось приличной обуви, только стоптанные сафьяновые сапоги. А может, увели под пгумок, и такое случается.

Но вы-то, Николай Алексеевич, знали, видели, какие шикарные хромовые сапоги и блестящие шевровые штиблеты тачали лучшие мастера сапожных дел по индивидуальным колодкам, чтобы не стеснить недоразвитой стопы, за что босоногого Сосо в духовном училище звали меченым.

Как и знали о том, что шинели вождю шили на беличьем меху, а френчи и кители из импортного шевиота и бостона.

Существовало закрытое ателье, куда модельеров, закройщиков и швей отбирали для работы. В секретном отделе после знакомства сотрудников НКВД с их биографиями у них брали подписку о неразглашении тайны.

Надо сказать, что вождь не доставлял радости мастерам личным посещением для снятия мерок и примерок. С его неуклюжих физических форм однажды сняли мерки и по ним изготовили манекены, по которым и шились отлично подогнанные костюмы и военные мундиры.

В тяжкие годы экономического кризиса, длившегося в стране десятилетия, трудовой народ довольствовался кирзовыми сапогами, парусиновыми туфлями на резиновой подошве, синими бязевыми блузами, красными косынками, дешёвым ситцем, украшенным серпами и молотами, стёгаными ватниками и пальтишками из серого грубого солдатского сукна.

Зато для индивидуального пошива одежды членам правительства ежегодно снаряжались специальные команды за закупками: в Великобританию — за тонкими суконными изделиями, в Австрию — за батистом и сатином из высококачественного хлопчатника, в страны Ближнего и Среднего Востока — за шелками и прочими тонкоткаными холстами, украшающими жизненный быт правящей элиты.

Жена Рузвельта, отлично разбиравшаяся в вопросах изящества и утончённости, в своих воспоминаниях особо отмечала, что Сталин всегда представал пред её мужем в красивом, безукоризненно сшитом мундире.

Вождь-«аскет», прибрав власть в стране к своим рукам, пользовался открытым счётом в Государственном банке. Крупные суммы денег хранились пачками в ящиках письменного стола его домашнего кабинета.

Когда из Германии прибыл на похороны брат застреленной жены Сталина Павел Сергеевич Аллилуев, Иосиф Виссарионович, с видом глубоко скорбящего мужа, повёл шурина в свой кабинет и, выдвигая один за другим ящики письменного стола, набитые крупными купюрами, в негодовании повторял:

— Вот, смотри, что ей ещё надо было? Она могла купить себе всё, что хотела.

Не в этом ли заключается личное счастье и высшая форма семейного благополучия в меркантильном понятии люмпен-пролетариев?

О каком строгом, скромном образе жизни вождя пишете вы, тайный его советник, в своём романе-исповеди? Вы сами, как и он, пользовались роскошными подмосковными дачами — имениями бывших русских промышленников, дворян.

Уже успели построить и новые — в Зубалове, Ближнюю и Дальнюю в Кунцеве, Семёновскую, Липки. И не в голой степи, а в тенистых рощах, на берегах прудов и рек с пышными лужайками, игровыми площадками, цветочными клумбами, ягодниками, зарослями кустарников, с птицефермами, где разводили фазанов, тетеревов, глухарей, куропаток, которых любил ловить в охотничьи сети генсек, чтобы, как в детстве, поджарить на костре.

О царских дворцах, которыми пользовались Сталин, его близкие и члены политбюро в Крыму, Сочи, Гаграх, Пицунде, Сухуми, многие из которых при пол ном штате обслуги и действующих подсобных хозяйствах пустовали годами, я уже писала. В одном из таких дворцов в Новом Сочи мне самой посчастливилось побывать.

Старинное кирпичное здание в два этажа с пристройкой.

Служанка показала мне все четыре спальни — две на первом, две на втором этаже, по секрету сообщила:

— Это личные спальни Сталина.

— Зачем же ему четыре? Разве одной недоставало?

Служанка руками замахала:

— Что вы! Иосиф Виссарионович за ночь успевал подремать по очереди во всех четырёх.

На первом этаже в просторной, обращённой окнами к морю комнате, обставленной тяжёлой дубовой, обшитой кожей мебелью и резным письменным столом, был устроен кабинет.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату