материалу того, кто сможет взглянуть на научный материал с точки зрения реального мира. Это не означает, что соцработник в вашей статье будет комментировать научную базу исследования, но он вполне может поговорить о том, как эти выводы можно использовать — во благо или во вред. Такой местный или специализированный угол зрения дает вам два преимущества: в истории появляются кто-то близкий вашим читателям и точка зрения, которая выходит за пределы простой компоновки высказываний разных ученых в споре о том, корректно ли это исследование.
Обращайте внимание вот еще на что: когда ученые рассказывают о каких-то невероятно интересных исследованиях, которые они «планируют опубликовать», почти всегда стоит дождаться по крайней мере того, что статья будет принята к публикации в солидном журнале. Рецензирование — не идеальная система, но оно играет свою роль. Если вы цитируете юриста, который «планирует подать иск в суд», вы пишете об угрозе, а не о юридическом вопросе. Те же правила касаются науки. Говорить не значит сделать.
Быстро написав за два дня текст о генетике, расах и сексуальности, вы все-таки понимаете, что эта тема, как и многие другие в биологии поведения, на самом деле заслуживает куда большего объема и временных затрат. Но как убедить редактора дать вам возможность глубоко изучить ее в более обширном материале, который не будет при этом посвящен новейшему препарату от рака или другой болезни?
Тут поможет уникальный ракурс. Посмотрите, как Анахад О'Коннор написал о смежной теме — влиянии серотонина на поведение — в статье в
«Мы знаем, что существуют реальные сексуальные проблемы, связанные с лекарствами, усиливающими действие серотонина, например с антидепрессантами, — говорит Фишер. — Но когда вы наносите вред сексуальным желаниям и возбуждению человека, вы также ставите под угрозу его способность влюбляться и любить».
В статье отмечалось, что Фишер и ее коллега исследовали мозг влюбленных и что «страсть питают андрогены и эстрогены. Привязанность регулируется окситоцином и вазопрессином. А влечением, по их словам, управляют высокие уровни допамина и норэпинефрина, а также низкие уровни серотонина».
О'Коннор закончил свою статью предостережением, которое, на мой взгляд, необходимо в той или иной форме почти во всех материалах о биологии поведения: «Каждый человек уникален, — говорит доктор Фишер. — Некоторые так привязаны к кому-то, что для них это ничего не изменит. Но люди должны знать, что эти лекарства притупляют эмоции, в том числе и положительные, которые составляют основу романтической любви».
Напоминание о том, что в конечном счете биология поведения изучает личности, подводит нас к некоторым важным этическим моментам, о которых не стоит забывать. К сожалению, ученые иногда злоупотребляют своим авторитетом, чтобы поощрять расистское, сексистское или другое дискриминирующее поведение, — а журналисты безропотно за ними следуют.
Вот материал
ГЕНИИ И ЕВГЕНИКА
Знаменитые люди сотрудничают, чтобы улучшить человечество
ТРЕБУЮТСЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ЗАКОНЫ
Доктор Дэвенпорт, биолог из Нью-Йорка, заявляет, что сегрегация в рамках страны и устранение дефективных приведут к совершенным мужчинам и женщинам — миссис
Харримен оказывает проекту финансовую поддержку.
Этот материал 1915 г. посвящен плану по массовой стерилизации «дефективных» людей, а председателем комитета разработчиков был Александр Белл. В следующие несколько десятилетий подобные взгляды были очень распространены в Америке. Пресса была тут как тут, заверяя читателей, что евгеника — утверждающая, что человечество можно разводить, как скот или злаки, избавляясь от слабых и давая возможность размножаться сильным — основана на науке. Профессора из Гарварда, Йеля, Принстона, Калифорнийского технологического института и других ведущих университетов были на передовой движения за евгенику. Они получали финансирование на свои исследования от фондов Рокфеллера и Карнеги, а их статьи публиковали Американская ассоциация содействию развития науки и ведущие журналы.
Гитлер и другие нацистские вожди не скрывали, что программы принудительной стерилизации сотен тысяч немцев в 1930-х гг. напрямую основывались на американских законах, отмечает историк Штефан Кюль. Посетив Германию в 1934 г., калифорнийский специалист по евгенике Чарльз Гете написал своему коллеге Юджину Госни: «Вам будет интересно узнать, что ваша работа сыграла большую роль в формировании мнений группы интеллектуалов, которые стоят за Гитлером в этой эпохальной программе [стерилизации]. Всюду я чувствовал, что на их взгляды очень повлияла американская мысль…»
Большинство ученых (и журналистов) после Второй мировой войны отказалось от поддержки стерилизации для целей евгеники. Но не все.
«Опасность кроется в группе идиотов, где есть физически привлекательные индивиды с IQ ниже, чем показания термометра в январе, — писал журналист Честер Дэвис в большом материале на целую полосу воскресного выпуска газеты
