– Как нам известно, мир заселяли неандертальцы, – продолжил Виктор свою импровизированную лекцию. – Покуда из Африки не пришли кроманьонцы и не захватили всю тогдашнюю Ойкумену. Генетически чистые кроманьонцы – это африканские негры, а все остальное человечество – это метисы кроманьонцев с неандертальцами. Как смогли победить кроманьонцы неандертальцев – это другой вопрос, а вот как выживали неандертальцы на протяжении тысячелетий в условиях ледникового периода – это тема для размышлений. Не исключено, что они в неблагоприятный период могли впадать в спячку, как медведи.
Анабель сладко зевнула.
– Нет, не подумайте, я не медведь. Просто спать хочу.
Мужчины засмеялись. Кремень же был на своей волне. Он сидел молча, не меняя позы, и Виктор не упускал его из виду.
Лавров нагнулся и посветил маленьким фонариком под ящик, на котором они сидели. Анабель повернула к нему голову и произнесла очень серьезно, словно от того, что ответит украинец, зависели судьбы человечества:
– Так вот почему никак не могут поймать «снежного человека»?! Эти реликтовые неандертальцы сидят в окаменевшем положении где-нибудь в недоступных пещерах и лишь изредка выходят на поверхность подкормиться?
– Соображаешь! – похвалил Виктор.
– Но в какой степени это все относится к дохлому Гитлеру? – нетерпеливо спросил Олег.
– Слушай и не перебивай, – попросил Лавров. – Мы тоже в какой-то степени неандертальцы и можем входить в это состояние – ни жив ни мертв.
Виктор опять взглянул на Кремня, который, похоже, был примерно в таком состоянии.
– Буддийские монахи время от времени демонстрируют такую способность – Лама Итигилов, например. Слышали?
– Это который хорошо сохранился с 27-го года? – спросила Анабель.
– Да. А есть еще нетленное тело Луанг Пхо Даенга на тайском острове Самуи в храме Ват Кунарам. Он вошел в состояние «самадхи» в 1974 году, – Виктор говорил тихо, но четко, чтобы не вызвать эхо в пещере. – Тибетские монахи религии Бон научились входить в это состояние без многолетних духовных изысканий, только с помощью специальной диеты и чтения мантр… Гитлер сотрудничал с ними, и свастика – это знак религии Бон.
– Никогда раньше не сталкивалась с религией Бон, – призналась Анабель.
– Религия Бон – очень древняя магическая практика общения с духами. Может быть, она даже является связью современных тибетцев с теми, кто был цивилизацией до нас – «кроманьоно-неандертальцев». Само название «бон» означает «ритуальное речевое действие». Это действие может быть на любом языке.
– Важен акустический резонанс, – вдруг произнес Кремень с закрытыми глазами.
– Именно так! Вы помните, как Гитлер мог заворожить и доводить тысячи, десятки тысяч слушателей до патриотического психоза?
– Он был оратором гипнотической силы и харизмы, непревзойденной и по сей день! – горячо согласился с ним Осинский.
Виктор повернулся, чтобы видеть Осинского. Тот включил фонарь, настроив рассеивающий «палаточный» режим. Кристаллы горного хрусталя на стенах пещеры таинственно мерцали. Олег по привычке потянулся было снова за пачкой сигарет, но, поймав на себе взгляд Лаврова, быстро спрятал ее в карман.
Вдруг Сергей Кремень, сидя по-турецки с закрытыми глазами, начал несильно раскачиваться из стороны в сторону. Его губы тихо произносили какой-то текст по-немецки. Виктор, стоя рядом с Олегом и аргентинкой, взял их за плечи, давая понять, что нужно помолчать.
Кремень продолжал вещать очень знакомым голосом: громким, фанатичным, крикливым лаем. Сомнений не было: это был такой знакомый по документальным кадрам голос Адольфа Гитлера.
Все трое спутников Кремня оторопели. Хорошо зная немецкий язык, тот наделял каждое слово осмысленной интонацией. Уже никто не обращал внимания на сыпавшуюся сверху природную «штукатурку». Это действительно был гипноз. Каждому из присутствующих хотелось выкинуть руку вверх и крикнуть: «З-и-и-иг хайль! З-и-и-и-иг хайль!»
Речь Кремня-Гитлера заканчивалась. Он встал с закрытыми глазами, по-фюрерски взяв руки в замок чуть ниже пупка, как бы создавая энергетический кокон, защищающий его от влияния извне.
– …я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат! Да поможет нам Господь Бог в этой борьбе! Зии-и-г хайль! – Кремень выкинул руку вверх.
Движение и возглас за ним тотчас повторили Осинский и Анабель, но только не Лавров. Он внимательно смотрел на вещающего фюрером Кремня.
Когда эхо, вызвавшее легкий каменный дождик, улеглось, Сергей Кремень неожиданно открыл глаза и, запустив пальцы одной руки за изгибы жилетки, а вторую спрятав под мышками, выдал спич, картавя, как Ленин:
– Товагищи! Великая Октябгьская Геволюция, о котогой так долго говогили большевики, свегшилась! Уга, товагищи! – и вытянул руку вперед совсем по-ильичевски.
Лавров уже понял суть грандиозного розыгрыша бывшего боевого пловца и бесшумно трясся в истерическом хохоте. Увидев это, Осинский все
