Отряди двух женщин для того, чтобы они убрались в комнатах, вытерли пыль и почистили утварь. На кухне прикажи, чтобы сегодня же вечером взялись чистить посуду. И если я найду по утру хотя бы одно пятно копоти на кастрюлях - прикажу пороть. И тебя и провинившуюся. Ты понял, Антонио? - Управляющий вновь опус-тил глаза. - Как Вам будет угодно, госпожа. Я постараюсь, чтобы господин остался доволен. - Он поклонился и сделав два шага назад выпрямился с явным намерением бро-ситься в показном порыве выполнять приказ.
Антонио! - Остановила его Пенорожденная.
Да, госпожа - повернулся к ней управляющий.
Если прилетит Авгур сообщи мне немедленно.
Даже, если Вы будете заняты, госпожа? - невинным голосом уточнил Антонио.
Даже, если я буду очень занята, Антонио - твердо произнесла Пенорожденная. - Я знаю, что ты умен, но, я надеюсь, что твой ум не даст распоясаться языку. А то как бы не остаться немым после этого.
Да, госпожа - Антонио, несмотря на необъятных размеров живот, едва не достал лбом колени. - Я всегда это помню, госпожа. - Он немного разогнулся и выстрелил взгля-дом не меня уничижительной позы. - Прикажете мне спрятать кинжал преторианца оставленный на полу вашей спальни? Тот что с фиолетовой рукоятью? Господин не столь близок к Цезарям и не носит шелковой ленты на груди. У него другой цвет и рукояти мечей и кинжалов обычного золотого цвета. - Антонио испытывал ощущения почти оргастиче-ские, когда ему давалась подобная маленькая месть, месть за то, что он никогда не сможет обладать этой женщиной. Он рискнул улыбнуться и продолжал улыбаться даже после того как Пенорожденная залепила ему увесистую оплеуху.
Премного благодарен, госпожа - опустил взгляд долу Антонио. - Премного благода-рен.
Кто ни будь видел этот кинжал кроме тебя, Антонио? - Пенорожденная сверлила его взглядом, словно буравом и потирала ушибленную руку.
Разумеется, нет, госпожа - прошелестел управляющий, улыбаясь перекошено на одну сторону. Глаз уже начал заплывать. Тяжела у хозяйки рука, ох тяжела. Но не токмо за веру служим. Молодая женщина обмякнув расслабилась, вздохнула с облегчением, потянулась к скрученной ленте на груди, достала из нее маленькую серебряную монетку и уронила себе под ноги.
Возьми… - Антонио ловко плюхнулся на колени и подобрал деньги. - И скройся с глаз моих, а то мне захочется отрезать тебе не только язык. - Пенорожденная проводила резво семенившую по коридору фигуру долгим взглядом, повернулась и толкнула дверь в свою спальню.
Кинжал действительно валялся на уже местами вытертой шкуре льва. Она подняла его поискала взглядом ножны - не нашла. Скорее всего Алексис раздеваясь в запале не заметил как оружие выскользнуло из ножен. И утром, торопясь, одел перевязь не позабо-тясь проверить все ли на месте. Она проверила хорошо ли отточено лезвие легонько надавив на него пальцем. Выступила капелька крови. Пенорожденная улыбнувшись слиз-нула ее острым розовым язычком. Для ритуала ей был нужен острый нож. Она поиграла отраженными бликами на лезвии и вдруг рассмеялась. Нужен был не просто нож. Нужен был чей - то нож, и кинжал преторианца подходил как нельзя лучше. Алексис слишком долго посещал ее покои и становился в своей чрезмерной информированности и слепой привязанности к ней опасен. Он желал встретиться с Идущим Своим Путем она постарается ему устроить встречу.
Пенорожденная подошла к аккуратно убранной Антонио постели. Налила из кувши-на вина и медленно выпила сосредоточившись на том как теплый ком опускается в желудок и тая растекается по жилам. Только этому слуге она позволяла переступать порог своего убежища. Давно пора было оскопить его. Слишком пристальные взгляды он бросает под срез ее туники. Но она знала насколько сильным унижением является для любого мужчины лишение его признаков пола. Антонио был хотя и не самым ярким представите-лем своего племени, но воля у него была. Оскорбленный он мог натворить немало бед.
Лучше я его повешу - прошептала Пенорожденная - потом. Когда мне удастся уз-нать сколько он денег сумел украсть. Хм… И куда он их спрятал…
Она неторопливо рассматривала большой плоский округлый предмет, лежащий на заботливо подложенной чистой льняной тряпке. Старая ветошь, перетянутая сгнившими веревками пахла плесенью и крысиным пометом. Похоже, что эти твари устроили в столь удобном месте свое гнездо. Она передернула плечами. Эти животные вызывали у нее от-вращение еще большее чем Антонио. Тем не менее нужно было действовать. Она подошла к постели и стала быстро срезать кинжалом Алексиса рванину и веревки. Через минуту Пенорожденная освободила от лохмотьев полуметровый овал мутноватого свинцового оттенка стекла. Свет из окна ударил в его срез и рассыпался цветными пятнами на стенах, лег ровной цепочкой по периметру. Она поднесла к нему ладонь. Приложила к прохладной поверхности. От прикосновения быстро- быстро в стороны разбежались маленькие шустрые волны. Отразились от радужной рамочки, вернулись снова и смешиваясь и отражаясь вновь, превратились в маленькую кольчужку, состоящую из сотен подвижно, но бесконеч-но прочно спаянных колечек. Поверхность Врат была податливой и упругой. Пенорожденная с силой попыталась просунуть ладонь внутрь. Серая муть прогнулась натя-нулась туго зазвенела высоко, но ладонь осталась снаружи. Фантомы не имели Ключей и Пенорожденная, скорее, из любопытства попыталась преодолеть Врата. То, что без тонень-кого кольца - паутинки они неприступны она знала. Тем не менее ритуал нужно было начинать. Слуги в страхе перед появлением хозяина начали переворачивать дом вверх дном. Не стоит подвергать себя опасности быть замеченной за этим действом. Она убрала ладонь с поверхности и Врата вновь превратились в стеклянное зеркало мутноватого серо-го оттенка. Пенорожденная все таки, опасаясь чужого взгляда подошла к двери и с трудом задвинула бронзовый засов. Затем приподняла зеркало и поставила его вертикально при-слонив к стене. Встала таким образом чтобы отразиться в нем целиком. Уколола палец кинжалом Алексиса и морщась от боли стала рисовать на стекле круги. Один, второй, тре-тий. Кровь шипела словно пролитая на противень, выцветала в бурый прикипевший коркой налет. Наконец, когда все было приготовлено Пенорожденная подошла к нему вплотную и приложив кинжал к верхнему краю стекла с силой повела вниз. Стекло завизжало вызывая в животе молодой женщины едва преодолимый спазм, но она сжав зубы, вела воображае-мую линию дальше. Острие пересекло одно из колец и оно вспыхнуло ярким пламенем перегорая из бурого в черный осыпающийся пепел. Затем второе и наконец третье. Пено-рожденная вздохнула глубоко и положила кинжал на тумбочку. Налила себе снова вина. Теперь оставалось только ждать. Все ли она сделала правильно она узнает через несколь-ко минут. Она смаковала вино глоток за глотком. Она ждала и все таки вздрогнула, пролила несколько капель на шкуру на полу когда в двери снаружи тихо но очень настой-чиво постучали. Она напряглась и подойдя к ним сторожко спросила - Кто там? - Властный голос хозяйки усадьбы у нее сейчас не получился.
Это я, госпожа, Антонио - раздался приглушенный толстыми тиковыми досками го-лос управляющего. Пенорожденная глубоко вздохнув расправила плечи. Теперь уже жестким и властным голосом она смогла произнести.
Что тебе Антонио?
Важные вести, госпожа! - пытался докричаться управляющий.
Какие?
Авгур… - Антонио договорить не успел. Пенорожденная насколько смогла быстро отодвинула тяжелый засов и распахнула дверь настежь. Антонио стоял с белоснежной птицей в одной руке и маленькой оранжевой капсулой в другой. Пенорожденная схватила капсулу и острыми ногтями вытащила из нее шелковую полоску с каракулями благоверно-го. “Еду с гостем” - гласили короткие как удар грома слова. Она обернулась и посмотрела на зеркало. Медленно словно едва очнувшееся ото сна насекомое по нему ползла змеистая трещина. Сверху до низу по едва заметному следу, что оставил кинжал Алексиса.
А-а-а-а - завизжал Антонио, и выпустил голубя. Птица хлопнув крыльями взлетела к потолку и сориентировавшись выпорхнула в открытую дверь во двор. Пенорожденная схватила управляющего за одежду и втянула внутрь спальни. Захлопнула двери и залепи-ла пятерней его трясущиеся губы. Трещина доползла до края стекла и оно тоненько звякнув развалилось на две половинки.
Все! - Выдохнула Пенорожденная. Посмотрела в вытаращенные глаза напротив и жестко произнесла. - У тебя времени до захода солнца, Антонио. Найди для этого зеркала подобающую раму для того, чтобы, соединив половины, его можно было повесить на стену.
