— Да ты дыши там! Если твои друзья — путешественники что-то скажут — звони. И вообще — не пропадай. Привет семье, Том. Как Бэрри поживает, как Джон Александер? Понравился им подарок? Привет передавай!
Не дожидаясь ответа, я положил трубку.
Утро — встретило таким роскошным солнечным светом, что мне стало понятно: мы обязательно победим. Не можем не победить.
Победим хотя бы ради того, чтобы отомстить за тех кого они убили. Мёртвые — за себя не отомстят.
Сам сходил в буфет, взял кофе и пирожков — как в старые добрые времена. Видимо, слухи о произошедшем разнеслись по коридорам, люди посматривали на меня. При моем предшественнике кстати этот буфет был только для губернатора и его гостей. Теперь — он для всех кто в состоянии заплатить…
Сел на телефон. Первым позвонил Пархоменко, тот не спал.
— Ну, что, Пётр Владимирович, что скажете?
— Владимир Иванович, это…
— Поконкретнее можно?
— Не знаю, где вы это достали, но это… гениально. Парни уже вскрыли исходный код… теперь они не смогут нас атаковать даже изменив…
— Работать будем?
— Обязательно. Все выходные будем чистить.
— Вот и отлично.
Следующему — позвонил Попову
— Как гость?
— Норм. Я даже пожрать ему оставил.
— Он там… не вскроется?
— Нет.
— Смотри. А остальное?
— Справляемся. Посты на всех дорогах, область перекрыта. Все начальники рай и гор отделов с нами. Мне уже с Тюмени звонили, предлагают присоединиться, принимать командование. Бардак всем надоел.
— Отлично. Работай.
Позвонил Вадиму
— Вад, что Рыбников?
— Колотится, но в норме. Звонили из Москвы, спрашивали, что мы делаем.
— А вы?
— На х… послал.
— Зря. Надо было спросить, а что они НЕ делают.
— Есть. Спрошу при случае.
— Давай, отлаживай взаимодействие. Комиссаров во все части. К середине дня я тебе прозвоню, скажу, получится ли в начале следующей недели выдать зарплату.
— Было бы неплохо.
— Будет. Будет неплохо. Отбой.
Ну… вот. Думаю, выходные продержимся — все покажет понедельник. Как говорил один великий инвестор — отлив покажет, кто плавал без трусов.
Что ещё сделать. А… вот. Речугу, наверное, толкнуть. Лишним не будет.
Поднял трубку внутреннего.
— Машину.
Через час — мы подъехали к зданию местной телерадиокомпании.
Журналисты — не ожидали нас увидеть… народ так себе, комплексы как у актрис провинциальных театров, ума и фантазии, за редким исключением… ладно. У многих — у кого на столе, у кого на костюме ленточка с триколором. Это значит, несогласные, манежные и все такие прочие.
Вроде и несогласные, и смелые — правительство критиковать — а трясом то трясутся. Я страх как собака чую, научился. Не согласны — но мысли то в голове такие же, как и у всех. Что со вкладами будет… с зарплатой, с работой… куда бежать, в случае чего, да ещё с ребёнком. Это здесь одни понты, а там — хорошо, если официантом получится устроиться. Диплома международного нет, язык с пято на десято. И кому вы там нужны, артисты разговорного
