Уральский узел

чтобы этого идеала достичь — они готовы послать реальных, живых людей на смерть, понимаешь? Реальных, живых, реально существующих людей их нации. Каждый из них выставляет реальным, живым соотечественникам счёт — вы отказались от языка, вы отказались от своей культуры, вы стали вторым сортом — и потому должны делать то, что скажем мы, чтобы снова стать народом. Это уже фашизм, Энн. Гитлер — ради арийской чистоты расы и его безумных фантазий — угробил более десяти миллионов реальных живых немцев, и одновременно с этим — угробил Германию. Мы не знаем, и никогда не узнаем, сколько в числе тех миллионов полегло изобретателей, писателей, композиторов. Может, если бы не это, мы бы уже на Марс летали. А знаешь, что самое омерзительное во всем в этом?

…

— Немцев на смерть ради этого арийства посылали никакие не арийцы, верно? Уродец Гитлер, псих и куровод-неудачник[29] Гиммлер, карлик Геббельс, толстяк Геринг. Никто из них и близко не соответствовал тому идеалу, к которому они стремились и стремили все государство. Но люди поверили им. И пошли за этот бред умирать…

Энн не нашла, что ответить и решила сменить тему

— Кстати про слабость. Я должна передать тебе приглашение. В Лондон

— Что там?

— Курс лекций… семинары.

— Не поеду.

— Это нужно. Ты должен поддерживать своё реноме.

— Реноме демократического лидера?

Энн серьёзно посмотрела на меня

— Ты напрасно к этому так относишься

— Меня назначают. А не выбирают. И — в России.

— Сегодня так. Завтра — может быть и по-другому.

Проговорилась!

Видимо, Энн и сама поняла это.

— Володя. Ну, тебе же есть что сказать.

Да уж.

— Посмотрю, что с графиком

— Йес! — сделала рукой характерный жест она

Я вопросительно поднял брови

— С чего это ты так взялась за мой пиар на Западе, позволь спросить.

— Ну, для начала, дорогой, мы с тобой в одной лодке. Чем выше шагнёшь ты, тем выше шагну я. Знаешь, варианты могут быть очень разные. И от того, как тебя воспримут на Западе — могут зависеть многие принятые решения…

* * *

Информация к размышлению

Документ подлинный

Уральская республика

…

«Под идею "Давайте отделимся от Москвы" можно собрать 20 % голосов».

Екатеринбург — живой богатый город. Ещё со времён Росселя все первые этажи в центре отданы под магазинчики, кафе, ателье, мастерские. Такси на улицах ловить не принято: большинство пользуется интернет-приложением для вызова ближайшей машины. Для соседних городов Екатеринбург — это такая региональная Москва: его не любят, но едут сюда жить и зарабатывать. Как столица, по мнению екатеринбуржцев, "всосала весь креативный класс вплоть до Нижнего Новгорода", так в их город едут из умирающих моногородов, с северных территорий. В области огромное количество газет, каналов и электронных СМИ. Как следствие, кипит общественная жизнь: политическим оппонентам в продолжение дискуссий в блогах дают пощёчины в барах, активисты переходят из лагеря в лагерь, каждое интервью заканчивается вопросом, с кем ещё я буду встречаться, и фразой "Только вы их не слушайте, они ненормальные".

"Очень часто звучит такое мнение, что, мол, какая региональная политика, никому не интересно, — говорит политолог Крашенинников. — А у нас тут, извините, было пять региональных партий, и люди в них разбирались. Я помню, как со мной до хрипоты спорил один мужик, доказывая, что "Городской Урал" лучше "Преображения Урала", и ему было абсолютно понятно, в чем между ними разница. Это, может быть, сейчас какому-нибудь московскому политологу 1995 года рождения кажется, что региональной политики у нас не было никогда. А я-то помню, какая она сильная была".