– 99 % вероятности сумасшествия,

– 1/99 честности,

– 4/16 злорадства,

– зависти доза – 25 мл,

– 3/4 алчности,

– 1/4 брезгливости,

– две таблетки благородства,

– щепотку решимости,

– 2/4 героизма,

– горчичник возможности смеяться,

– 1/6 веры,

– 2/6 атеизма,

– 3/6 надежды,

– 7 г. внушаемости,

– 150 г. предательства,

– 0,5 г. альтруизма,

– 1 % чести,

– 1 % бесчестия,

– 1/16 уныния,

– 4/8 гнева,

– в равных дозах: скупости и щедрости (в зависимости от особи),

– 99 % – вероятность гениальности,

– укол подверженности наркотическому воздействию,

– з дня печали,

– 250 г. (по Марусин поясок) веселья,

– 1/4 скорби,

– 0,5 % от живой массы – самопожертвования,

– механизм (обязательно закодировать) самосохранения,

– 9/10 похоти,

– 6/7 гордости,

– 2/4 радости.

Все укладывать, не перемешивая. Желательное использование суспензий.

Вторую половину до краев заполняем любовью.

Сосуд закупориваем и трясем в среднем 44–88 лет.

Если внутренняя стенка лопнет и смеси смешаются, неминуем взрыв.

Пир

1

Пили вино. Просто больше нечего было пить. Чуть левее от меня сидел краснолицый, лысый мужчина в сером пиджаке и застиранной голубой рубахе. Он что-то рассказывал. Комья слов вываливались из его большого рта и падали тут же, рядом, некоторые в тарелку с супом. Наверное, поэтому рассказ был забрызган жирными пятнами от куриного бульона. Казалось, если б он повысил тон, то слова стали б тяжелее и ими можно было хорошенько огреть собеседника, которого, впрочем, не было. Я смотрел на лысого долго, разглядывая его плохо выбритое лицо. В нем не было ничего, что меня бы привлекало, но я не мог отвести глаз почему-то. Но тут подали нежность, и я отвлекся. После честности нежность отдавала чем-то приторным. Хотя, скорее всего, я слишком строг, все отлично. Девушка, сидящая напротив, беседовала с подругой. Когда она заикалась, она смотрела на меня и закрывала правый глаз столовой ложкой. Я жевал и улыбался. «Нужно просто привыкнуть и прийти в себя», – думал я и отвлекся…. Я думал о женщинах, представляя, как они (все) голые умирают, медленно серея, меняясь в лице и становясь тверже на ощупь. Или как мужчинам отрезают губы и заставляют целовать мертвых женщин…. Наверное, я думал слишком громко, потому что все стали смотреть на меня, засунув вилки в рот. Они смотрели и плакали, и слезы текли по щекам, потом по серебряным вилкам, потом капали в вино и заранее приготовленную посуду. А я улыбался (хотя чувствовал себя достаточно неудобно).

– Что вы, – сказал я вслух, – я же не заставляю их заниматься любовью. И вообще, какое вам дело до моих фантазий?

Кого-то вырвало. Я же улыбался, стараясь смотреть на всех как можно добрее. Они тоже стали улыбаться и продолжили трапезу. Кто-то опрокинул

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату