трепещущими ноздрями, и всеми своими многочисленными зубами.
— Истинное воплощение, — сказал он, — красоты английской женщины.
Комплимент был пропущен мимо ушей.
— Давайте, — потребовала Элис, — рассказывайте, что происходит.
— Меня попросили навестить их, — ответил я. — Ему нужно зимнее пальто.
— И всё?
— Он сказал, что зла не держит и что денег послать не может.
— Пусть подавится своими деньгами, — едко сказала Элис.
— Похоже, что у него их вовсе нет, — сказал я. — Мне пришлось дать ему немного. Он хочет начать небольшой бизнес. А сейчас они живут, как бы это выразиться, в крайней нищете, я даже повел их пообедать.
— Я не думаю, — восторженно сказал мистер Радж, — что удостоился чести быть представленным должным образом.
— Где они живут? — спросил Эверетт. — Я не могу позволить. Просто не могу. В конце концов, она моя дочь.
Он отхлебнул темного эля. Я вспомнил, что тоже жажду. Благовоспитанно поинтересовался у мистера Раджа, чего бы ему хотелось.
— Что вы закажете, то и мне, мистер Денхэм.
Элис порывисто откупорила два темных эля и налила, приговаривая.
— Не может он содержать ее. А она — его.
— Я думаю, что она, скорее всего, сможет, знаете ли, — сказал я.
И Элис сказала, покусывая губку:
— Шлюшка.
— Довольно, — обиделся Эверетт, — я не хочу этого слышать. Да и кто вообще все это начал?
Элис повернулась к нему, поставив, не глядя, эль перед мистером Раджем — мистером Раджем, сказавшим:
— Благодарю вас тысячу раз, прекрасная дама.
— Неужели нельзя просто немного развлечься без того, чтобы все вокруг принимали это всерьез? — спросила Элис.
Музыкальный ящик издал громкий джазовый «Аминь!» и сдох.
— Мы только хотели, — сказала Элис, слишком громко в наступившей вдруг тишине, — немножко повеселиться.
— Ну ладно, — сказал Мэннинг, появившись из гардеробной, одновременно служившей ему кабинетом, и похлопал по плечу вест-индского певца. — Спой-ка нам, парень.
— Как я могу петь, когда я бездомный? — ответил певец. — Вы могли бы петь, если бы оказались на улице?
Мистер Радж серьезно кивнул, глаза его улыбались. Он сказал:
— Меня самого отправили в обычную вест-индскую меблирашку. Я полагаю, что, возможно, лучше жить на улице, чем в таком месте.
— А вы сейчас, — спросил вдруг певец без всякой связи, — говорите, как гражданин Британии? — Рука его сильнее сжала гитарный гриф. — Вы не похожи на Британского подданного.
— Я гражданин Британского Содружества и бакалавр искусств, и здесь я, чтобы провести важное исследование касательно расовых отношений, — с достоинством ответствовал мистер Радж.
— Вы должны дать мне их адрес, — обратился Эверетт ко мне. — Я требую. Мне даже страшно подумать, что может случиться с бедной девочкой в Лондоне без гроша в кармане.
— Я дал им семьдесят семь фунтов, — сказал я. Эверетт посмотрел на меня с сомнением, думая об «Избранном».
Вест-индиец все-таки уважил хозяина, сел на стул и запел:
— Что вы собираетесь делать? — спросил я Элис.
— Делать? — Она недоброжелательно уставилась на меня, вытирая бокал. — Я собираюсь разводиться, вот что я буду делать. И когда он приползет ко мне, то будет слишком поздно.
— Он говорит, это любовь, — сказал я.
— Любовь, — ухмыльнулась она, и темный голос над гитарой откликнулся эхом:
