совершенно не понятно, как они будут жить в общем государстве… Потому что для казаков жить под рукой Московии казалось продолжением их жизни в Речи Посполитой, только без гонений на православную веру, и в «своем» государстве, где все проблемы и спорные вопросы казачества будут решаться в их пользу. Казакам и в голову не приходило, что уход «под Москву» будет означать ограничение казачьих вольностей или нарушение традиций самоуправления в городах и землях Украины. А московским боярам и дьякам точно так же не приходило и в голову, что Украиной можно управлять иначе, нежели любой другой территорией Руси, присоединенной к Москве… Для них было совершенно очевидно, что с присоединением Украины на нее распространяются все московские традиции управления: что решения теперь будет принимать не вольный казачий круг, а поставленные Москвой чиновники и что в крупных украинских городах необходимо завести подчиненных Москве воевод со штатом своих приказных, стрельцов и солдат «иноземного строя», подчиненных, естественно, воеводе, а не жителям города…
Приходится признать — Москва оказалась втянута в войну, которой она изо всех сил пыталась избежать. Но в том, как она пыталась избежать этой войны и в то же время соблюсти свои интересы, сказывается, на мой взгляд, совсем неплохое понимание своих внешнеполитических интересов и очень высокий уровень умения их отстаивать. Вот еще один прекрасный пример недооценки пресловутой «допетровской Руси» — даже с точки зрения рьяного разоблачителя исторических мифов А. А. Бушкова: «Вообще то, что можно назвать „внешней политикой“, началось лишь с царствования Екатерины II». Согласиться с этим можно только в том случае, если совсем не рассматривать допетровскую Русь. При Петре, соглашусь, никакой продуманной и разумной внешней политики не было, и при его преемниках тоже, это точно… А вот до Петра внешняя политика была!
Потому что, как показывает вся эта история с Богданом Хмельницким, Украиной и Речью Посполитой, Московия отлично умела вести тонкую и умную внешнюю политику. Политику, которую можно назвать и хитрой, и подлой, и византийской, и циничной… Как хотите, так и называйте! Но только политика-то есть, и этой политике никак не откажешь ни в уме, ни в коварстве, ни в способности просчитывать несколько шагов вперед.
Скорее, скверным дипломатом показал себя Богдан Хмельницкий, который успел побывать в роли вассала практически всех окрестных государей: и царя Московского, и господаря Молдавского, и князя Трансильванского, и короля Польского, и хана Крымского, и султана Турецкого, и короля Шведского. Такая политика, разумеется, только множила ему врагов да ослабляла саму Украину, и ничего больше.
Вмешивается Турция
Так же беспомощны в международных делах и преемники Богдана Хмельницкого, вплоть до Дорошенка, который парадоксально помог Московии и Речи Посполитой замириться. В 1666 году гетман Правобережной (Западной) Украины призвал турецкого султана и объявил себя его вассалом. Как часто бывает, из чужой драки извлекает выгоду кто-то третий, и таким «третьим» чуть не стал турецкий султан. Перед лицом такого противника враги, только что готовые вести войну до победного конца, очень быстро заключили Андрусовское перемирие 1667 года.
Кстати, о политике: и выигранная война с Речью Посполитой, и участие в коалиции против Турции, и вступление в войну со Швецией, которая уже почти завоевала Речь Посполитую, — все эти действия Московии в 1650-е годы делали ее фактором большой европейской политики. И дипломатия страны в целом вполне соответствовала уровню поставленных задач.
Тогда, в 1653 году, Московия оказалась втянута в целую череду войн 1650–1670-х годов, и эти войны оказали огромное влияние на вооруженные силы Московского государства.
В 1651 году состав вооруженных сил Московии был таким:
Дворянская конница — 37 596.
Московских стрельцов — 8122.
Казаков — 21 124.
Татары и народы Поволжья — 9113.
Иноземцев — 7707.
Рейтар — 1457.
Драгун — 8462.
Эти цифры заставляют сделать два вывода.
1. Еще нет большой войны, но уже подготовлен 17-тысячный корпус армии, сформированной по европейскому образцу. Так что при всем своем нежелании большой войны Московия к ней все же готовилась.
2. Основой армии все-таки остаются пока иррегулярные войска.
На полях русско-польской войны (честнее было бы называть ее московитско-польской войной) части, организованные по европейскому образцу,
