десятков «патриотов», отправившихся защищать Родину от «российской агрессии».
Другим результатом Майдана стал фактический распад страны. Причём речь не только о восставшем Донбассе. К лету 2014 года некогда единая Украина фактически распалась на личные вотчины олигархов — Донбасс, Западная Украина, бандеровский Киев и государство Игоря Коломойского, создаваемое им на территории Одессы, Запорожья и Днепропетровска.
После Майдана Коломойский стал для Вашингтона, где никогда не клали яйца в одну корзину, запасной фигурой на украинском политическом поле. И если в 2009 году ему даже запретили въезжать на территорию США, то уже после назначения главой Днепропетровской области, отношение американских властей к опальному олигарху «неожиданно» изменилось. 21 марта в Днепропетровск прибыла заместитель Государственного секретаря США Венди Шерман. В рамках рабочего визита она встретилась с самой большой еврейской общиной в Украине, а затем посетила облгосадминистрацию, где встретилась с Коломойским. При этом Шерман отметила, что её визит — это знак того, что Америка поддерживает Украину.
Получив поддержку Вашингтона и пользуясь революционной смутой и хаосом, Коломойский развернулся вовсю. Через карманного одесского губернатора, он начал переговоры с румынами о передаче им придунайской части Одесской области — то есть прибрежного нефтеносного шельфа, который планировалось эксплуатировать совместно вне юрисдикции Украины (а, следовательно, и его недруга Петра Порошенко). Перед этим Коломойский встретился в Одессе с Викторией Нуланд и, получив от американцев «добро», начал усиленно раскручивать местный молдавский сепаратизм.
В Киеве Коломойский активно поддерживал триумвират Турчинов-Яценюк-Аваков, который фактически переключил на «Приватбанк» всю финансовую систему Украины. Захватив Национальный банк, эта троица из воздуха напечатала Коломойскому 12 млрд. гривен, на которые тот тут же купил валюту, а затем вся эта «великолепная четвёрка» устроила в стране дикую инфляцию, срубив богатый гривенный куш.
Помня о принципе Наполеона «Война должна кормить себя сама», Коломойский с помощью своих карательных батальонов «Донбасс», «Айдар», «Днепр» и «Азов» быстро наладил криминальный бизнес и в зоне АТО. Изымаемые его боевиками поборы с блокпостов, ворованный спирт и уголь вывозились в закрома олигарха-мародёра и затем уже легально перепродавались на украинском рынке.
В июне «Правый сектор»[1] попытался «отжать» в пользу Коломойского Долинский нефтеперерабатывающий завод, принадлежащий народному депутату Украины Руслану Цыплакову. В сообщении пресс-службы «Правого сектора» [1] было сказано, что «акция осуществляется в рамках кампании, направленной на уничтожение финансово-экономической базы боевиков, ликвидации источников финансирования сепаратистского движения на Донбассе», так как брат владельца «является одним из лидеров террористической организации ДНР.
Одновременно Коломойский обратил свой взор на украинские нефтепроводы, в которых было закачано около 1,5 млн. тонн нефти. Её балансовая стоимость на тот момент была сущие копейки (20–30 долларов за баррель). Более 600 тысяч тонн этой нефти летом 2014 года отправили на переработку в принадлежащий Коломойскому Кременчугский нефтеперерабатывающий завод. Полученное топливо продали украинской армии. За это днепропетровского губернатора немедленно воспели, как украинского патриота, который помог армии на десятки миллионов гривен.
Однако вскоре разгорелся жуткий скандал. Мало того, что топливо было продано дороже рыночной розничной цены, но и опустошённые ветви нефтепровода теперь можно было смело снимать с баланса. Прямой конкурент Коломойского Лисичанский нефтеперерабатывающий завод после этой диверсии был полностью лишён возможности получать нефть для переработки.
Аппетиты Коломойского и его ближайших подручных Корбана и Филатова, их наглость и неразборчивость в средствах вызывали всё большее раздражение других олигархов. На территории Донбасса находились многие предприятия Фирташа и Ахметова, а Коломойский под лозунгами борьбы с «сепаратизмом» стремился как можно быстрее завладеть этой ценной добычей.
Под арестованным в Австрии Фирташем находился такой лакомый кусок, как ПАО «Укртрансгаз», азотный бизнес (химпредприятия «Азот», «Концерн Стирол», «Северодонецкий Азот», «Ривнеазот» и сеть складов по реализации минеральных удобрений) и титановый сырьевой комплекс — Иршанский и Вольногорский горно-обогатительные комбинаты.
Атакуя активы Фирташа, Коломойский нажил себе нового врага — олигарха Сергея Лёвочкина, который вместе с Фирташем являлся совладельцем группы «Росукрэнерго». Стоит отметить, что тандем Фирташ-Лёвочкин обладал немалым весом в украинском политическом раскладе и в марте 2014 года Порошенко был даже вынужден лететь в Вену (где Фирташ находился под домашним арестом) и вести переговоры с обоими олигархами и подконтрольным им Виталием Кличко, дабы достичь предвыборного консенсуса. В итоге решили, что Кличко поддержит Порошенко на президентских выборах, а взамен получит должность мэра Киева. Это полностью лишало шансов на победу для Юлии Тимошенко и одновременно ставило железный заслон перед Коломойским в разгорающейся борьбе за контроль над активами Украины.
Самому Порошенко, после избрания президентом, пришлось отчаянно лавировать между нацистами Яроша, главой МВД Аваковым, премьер-министром Яценюком, Верховной Радой и группой «Приват» Коломойского. Он остро нуждался в сильном союзнике — и для укрепления собственных политических позиций за счёт переформатирования парламента, и для противостояния усиливающемуся влиянию Коломойского, который неоднократно угрожал смести бандеровскую власть при помощи своих батальонов. Тандем Фирташ-Лёвочкин казался Порошенко в сложившихся обстоятельствах наиболее удачным союзником. Как говорится: «Враг моего врага — мой друг».
В результате после президентских выборов возник временный постмайданный политический консенсус, который определил параметры отношений
