мобилизаций, всё ещё не хватало примерно 1,5 тысяч человек.
Посылать в бой части с таким некомплектом было бессмысленно, поэтому командование ВСУ формировало в каждой бригаде ротные либо батальонно-тактические группы, которые и отправлялись на передовую. Всё, что оставалось и приходило в качестве пополнения в пункты постоянной дислокации бригад служило для восполнения потерь и формирования новых групп.
Вскрылась ещё одна неприятная особенность украинской армии — полная деградация системы тылового обеспечения, в результате чего солдаты на передовой зачастую были полностью лишены даже еды, не говоря уже о боеприпасах. Передовые части под Славянском выживали исключительно благодаря помощи местного населения, особенно двух местных фермеров. Один из них каждый день резал корову и сам готовил еду для сотен бойцов.
30 мая премьер-министр Арсений Яценюк констатировал: «К сожалению, в Вооружённых Силах полностью уничтожена система тылового обеспечения». И велел её быстренько возродить. В начале июля и президент Пётр Порошенко на заседании Верховной Рады добавил: «Проведение антитеррористической операции на востоке Украины показало полный развал системы тылового обеспечения за последние десять лет. Армия просто погрязла в коррупции, которая привела к тому, что выделяемые на её нужды государственные средства просто не доходят по ВСУ… Считаю, что приход новых людей в силовые структуры позволит не просто исправить ситуацию, но и вывести на чистую воду предателей, которые пытались нажиться на безопасности наших героев-солдат».
Назначенных при Януковиче генералов и правда вскоре уволили, заменив истинными «патриотами». Однако воровство продолжалось прежними темпами.
Как бы то ни было, при всём недостатке опыта солдат и командиров, в условиях относительно больших потерь, плохого оснащения и обеспечения, украинская армия начинала серьёзно воевать. Постепенно формировался костяк командиров с реальным боевым опытом — как в России во время чеченских и грузинских войн. Не только в штабе АТО, но и в командованиях секторов было достаточно много офицеров, прошедших подготовку в странах НАТО. По опыту участия украинского контингента в военных действиях в Ираке, было издано и распространено в войсках несколько учебных и методических пособий по совершению маршей, организации блокирования населённых пунктов, установлению контроля над дорогами и осуществлению досмотровых мероприятий на блокпостах. Их дополнили американские полевые уставы и наставления по разведывательному обеспечению в условиях локального конфликта, штурму, городскому бою и т. д.
А ведь ещё в марте украинская армия представляла собой полный нуль, большинство частей оказались неспособны даже покинуть казармы, не умели и не желали воевать. Но за три месяца киевской хунте удалось сформировать более-менее боеспособные войска, создать им какой-никакой тыл и захватить инициативу в свои руки. При этом уровень потерь (к началу июня они составили от 500 до 3000 человек) пока никак не сказывался на боеспособности украинских войск. Равно как и потери бронетехники.
Несомненно, что старые танки и боевые машины при интенсивной эксплуатации массово выходили из строя, однако пока этот процесс ещё не принял катастрофический характер. На фронте были развёрнуты ремонтно-эвакуационные группы, которые при относительно небольших потерях смогли обеспечить текущий ремонт танков и бронемашин в полевых условиях. Кроме того, Киев продолжал получать танки, бронемашины, самолёты и артиллерию от России (с территории Крыма). Белоруссия в свою очередь поставляла украинской армии горюче-смазочные материалы и армейские грузовики.
Готовились к продолжению карательных операций и украинские ВВС. К середине мая все самолёты 299-й, 831-й и 114-й авиабригад были сосредоточены в одном месте — на аэродроме Кульбакино под Николаевом, где усиленно тренировались, отрабатывая совместные действия. До Луганска и Донецка отсюда было далековато (порядка 600–700 километров), поэтому летчики использовали так называемый «аэродром подскока» в Харьковской области.
При этом потери в воздухе уже вызывали обеспокоенность — в апреле-мае было сбито пять вертолётов, ещё несколько получили повреждения, погибло несколько лётчиков, в том числе заместитель командира эскадрильи, два командира звена и несколько борттехников. Не менее десятка самолётов и вертолётов было выведено в ремонт ввиду высокой аварийности, пониженного уровня лётной подготовки и практически полного отсутствия навыков боевого применения. Большие проблемы создавала острая нехватка квалифицированного лётно-технического состава. В результате бывали периоды, когда на весь Восточный фронт могло действовать всего несколько исправных бомбардировщиков, истребителей и штурмовиков.
Особенно остро ощущалась нехватка вертолётов. В отчаянии украинские военные даже попытались отобрать у АО «Украинские вертолёты» 16 исправных Ми-8, переданных ей в аренду до 2021 года. Однако военным жёстко ударили по рукам из Киева — вертолёты летали по контрактам ООН, принося в казну до 80—100 млн. долларов ежегодного дохода и лишаться таких денег, ради какой-то там АТО, никто в столице не пожелал.
Чтобы повысить ударные возможности ВВС своего украинского сателлита, США вели переговоры с Чехией, Сербией и Болгарией о закупке в этих странах штурмовиков Су-25, учебных L-39, вертолётов Ми-8 и другого вооружения. Из-за слабого уровня подготовки украинских лётчиков в штабе ВВС Украины заговорили о привлечении к проведению АТО лётчиков из Болгарии, Хорватии, Польши и Грузии. Но пока всё это оставалось на уровне переговоров и намерений.
К началу июня силы АТО, численность которых достигла 30 тысяч человек, распределялись следующим образом.
Самая крупная и боеспособная группировка была стянута под Славянск и Краматорск. Здесь воевали батальонно-тактические группы 24-й и 93-й механизированных, 25-й, 79-й, 80-й и 95-й аэромобильных бригад, армейский спецназ, 1-й и 2-й добровольческие батальоны Нацгвардии, а также лучшая в
