украинской армии 26-я артиллерийская бригада. Всего порядка 10 тысяч человек, танки, бронемашины и 200 стволов полевой и реактивной артиллерии.
При этом личный состав славянской группировки под воздействием пропаганды получал всё больше мотивации воевать с засевшими в городе «московскими наёмниками» и «агентами ФСБ». То, что в Славянске 90 % бойцов составляли местные жители, каратели не хотели даже верить.
На просторы интернета попало видео снятое на горе Карачун одним из украинских артиллеристов: прямо на позициях гаубиц Д-30 устроен пикник с обильным количеством пива и водки. Вконец потерявшие достоинство вояки, разгорячённые алкоголем, лупят по Славянску, не имея даже координат целей. Под грохот выстрелов пьяные артиллеристы пускаются в пляс. Один из них усмехается: «Славянск — это крематорий. Красивый был городочек — жаль, что его не станет».
В районе Донецка в секторе «Б» сосредоточились примерно две тысячи солдат 93-й механизированной бригады, «Правого сектора»[1], карательных батальонов «Днепр» и «Донбасс». Вместе с ними пытался взаимодействовать и батальон «Шахтёрск», но толку от этого уголовного сброда было мало — то ноги натирали, то кушать захотели, то якобы срочно понадобились в другом месте. Командовавший батальоном уголовник Руслан Онищенко постоянно «выступал»: «Вот армия жалеет снарядов, а мой солдат стоит дороже каждого снаряда, потому я принял решение…». В его проблемах, всегда были виноваты все вокруг, кроме него самого.
В донецком аэропорту продолжали сидеть в окружении бойцы 3-го полка кировоградского спецназа. Украинские ВВС организовали им воздушный мост, периодически сбрасывая контейнеры с продовольствием и медикаментами.
Южнее Донецка, на участке Старобешево-Волноваха-Мариуполь в секторе «Д» была сосредоточена наиболее сильная группировка сил АТО в составе батальонно-тактических групп 24-й, 28-й, 30-й, 51-й и 72-й механизированных бригад, 79-й аэромобильной бригады, батальона 3-го полка спецназа, дивизиона 55-й артиллерийской бригады, сводного отряда пограничников и курсантов Луганского, Донецкого, Одесского погранотрядов, карательных батальонов Нацгвардии и МВД. Общая их численность достигала 6–8 тысяч человек.
Ещё одна крупная группировка украинских войск была сосредоточена в секторе «А» на севере Луганской области — против Луганска и Лисичанска. В её состав входили батальонно-тактические группы 30-й и 51-й механизированной, 80-й аэромобильной, 1-й танковой и 128-й горно-пехотной бригад, подразделения Нацгвардии и карательный батальон «Айдар». Всего около 10 тысяч бойцов, не менее 70 стволов артиллерии.
В блокированном аэропорту Луганска в окружении сидели 150 днепропетровских и львовских десантников, бойцов 8-го полка спецназа. В самом Луганске также имелись неподконтрольные властям ЛНР украинские воинские части Нацгвардии и Луганский погранотряд.
Ополчение же встретило начало лета в крайне плачевной ситуации — на примерно 10 тысяч плохо вооружённых добровольцев тотально не хватало оружия, военспецов, ощущался острый дефицит топлива и боеприпасов, самое главное — катастрофически не хватало артиллерии, танков и бронетехники. К концу мая в ополчение записалось порядка 28 тысяч человек, но ни обмундировать, ни вооружить такое количество людей власти ДНР и ЛНР не смогли. В таких условиях тотального превосходства Украины на земле и в воздухе уничтожение Новороссии становилось вопросом времени — в «войне на истощение» Донбасс не имел никаких шансов, ресурсы противника были неизмеримо больше.
Подразделения тогда образовывались вокруг харизматичных лидеров. От личных способностей командира зависела численность и успешность его отряда. Ополчение складывалось пёстрым и разнородным: от маргинальных элементов и отчаянных пацанов в наколках, до питерских интеллигентов, наизусть цитирующих Бродского. Юные и пенсионеры. Коммунисты и монархисты. Родноверы и христиане. Многие местные царьки набирали себе 30– 40 человек, получали оружие и, почувствовав власть, начинали тянуть одеяло на себя. Стрелков являлся министром обороны, но влиятельными силовыми фигурами в ДНР также являлись и люди Ахметова — Ходаковский с Захарченко. Подчиняться друг другу никто не собирался. Не было согласованности, различные отряды подставляли друг друга, убивали друг друга. Каждый вершил правосудие в меру собственного понимания справедливости.
Оружие добывали, кто как мог. Каналов снабжения было немного, и все они были завязаны либо на «Оплот» Захарченко, либо на «Восток» Ходаковского, либо на Игоря Безлера. Многое покупалось у украинской армии. Причём по рассказам Безлера в оружейном бизнесе был замешан как президент Порошенко, так и украинские генералы.
Царил разброд и среди населения Донбасса. Когда люди голосовали на референдуме 11 мая, они надеялись, что будет как в Крыму. Им никто не говорил, что их будут бомбить, им придётся голодать и сидеть в подвалах. Многие бросали все, оставляли пожилых родителей на охрану жилья и уезжали в Россию целыми семьями.
Подавляющая часть населения Донецкой и Луганской областей не поддерживала ни одну из сторон конфликта. Пассивно ждало, кто победит. Люди просто не представляли, что будет в дальнейшем: где они будут работать, чем кормить и где учить детей, когда вся инфраструктура — заводы, фабрики, школы — разрушена. Поэтому и воевать не спешили — пусть воюют и погибают за чьи-то идеи дураки. В рядах ополченцев число местных жителей первоначально было невелико. Они считали, что всё, что от них требовалось — они сделали. Помитинговали, проголосовали — а остальное зависит уже не от них. Те, кто брал в руки оружие, в подавляющем большинстве не были идейными борцами. Они мстили украинским карателям за убитых в ходе обстрелов родственников и друзей, за тех, кого сожгли в Одессе.
В правдивости этого утверждения автор книги имел возможность убедиться лично. Летом 2014 года я работал в Минске, куда спасаясь от войны, переехал с семьёй житель Славянска, устроившийся к нам на работу. Воевать у него (по вышеназванным причинам) и в мыслях не было. Более того, в итоге он вернулся домой уже после оккупации города украинскими войсками и неплохо устроился, так как Славянск тогда сделали чуть ли не временной столицей
