приобрести было не так-то просто. Смоленский за гроши нанял бомжей и заставил их подбирать, очищать от цемента кирпич, собирать доски, бревна, остающиеся при сносе ветхих построек. Из этих материалов кооператив делал и сбывал дачникам хозблоки, бани, сараи… Будто на золотую жилу напал — во всяком случае, кошелек толстел буквально на глазах. Но то кошелек… Смоленский же понимал, что на бэушных кирпичах и отмытых от грязи унитазах больших денег не заиметь, значит, и сейфа не будет. Он же мечтал о перспективном деле! Но разве без связей в верхах чего-нибудь добьешься?! Со временем стал своим человеком во многих властных столичных конторах, министерских кабинетах, тогдашнем Моссовете. Пути-дорожки свели его с Гавриилом Поповым, Сергеем Станкевичем… Они-то и помогли воплотить в жизнь идею — открыть свой банк.
Банк «Столичный» — первый частный банк в Москве, с уставным капиталом в миллион рублей, с восемью служащими — пустился в плавание по неспокойному финансовому морю в феврале 1989 года. Его руль взял в свои цепкие руки капитан — председатель правления, а потом и президент — Александр Смоленский.
Финансовыми же поводырями на первых порах были Николай Долганов и Павел Криньяновский — ответственные работники Центробанка. Когда Смоленский выплыл в «международные воды», его лоцманом стал бывший управляющий венским филиалом нидерландского банка «АВН АМРО» Роберт Кону.
Детище Александра Павловича с момента его организации поддерживало столичное руководство, а в марте 1994 года распоряжением мэра первопрестольной Юрия Лужкова «Столичный», правда, к этому времени Смоленский переименовал его в Столичный банк сбережений (СБС) как и «Мост- банк» был объявлен уполномоченным банком Москвы. Чуть позже первый заместитель премьера правительства Москвы Константин Буравлев признает тот факт, что в число уполномоченных вошли не просто банки, а сформирован мощный пул из банкиров, «являющихся нашими неформальными советниками». С другой стороны, «СБС» опекала и прикрывала солнцевская группировка. Не раз и не два журналисты видели Смоленского в окружении братвы — самых высоких ее авторитетов, и в особенности неоднократно судимого Булинова — Лени Макинтоша.
Основав «СБС», Смоленский заимел сразу же несколько посреднических фирм на родине своих родителей в Вене («Джи-Эс-Эм Лизинг Гмбх», «Шин Трейдинг Глебх»), другие, предусмотрительно зарегистрировав их на жену Галину. Заимел он и недвижимость с огромным парком в престижном районе Вены, на тихой улочке Браунгассе, где обитают высокопоставленные австрийские чиновники, мэр Вены, глава Bank of Austria, члены правительства. Им принадлежат одно-двухэтажные выкрашенные в желтый цвет дома с небольшими садиками.
У Александра Павловича — четырехэтажный замок, принадлежавший ранее канцлеру Австрии Вроницкому. Дом окружает огромный парк. На его верхней и нижних террасах — деревья редкой породы, беседки, открытый бассейн, спортивная площадка. В парке находится и еще один дом в два этажа, где размещается прислуга, а также кухня, сауна. Вся территория находится под недремлющим оком видеокамер, тогда как соседние особняки защищают от любопытных взглядов лишь невысокие «живые» изгороди.
Стоимость виллы Смоленского — более 6 млн. долларов. Практически столько же израсходовано на ремонт, приобретение мебели. Один из российских оперативников побывал в этом гнездышке Смоленского и сделал съемки.
— Отделка залов и комнат итальянским мрамором и золотом, мебель из ценных пород дерева, картины, посуда, огромные ковры ручной работы, выставка драгоценностей хозяйки дома, коллекция «мерседесов» и белых «роллс-ройсов» поражает воображение, — заметил он. — Такое богатство имеют, пожалуй, даже не все королевские особы.
За замком на Браунгассе, пристально наблюдали и австрийские журналисты. Но они отмечали, что в «его покоях редко появляются люди, и только смотритель, стригущий зеленый газон размером в три тысячи квадратных метров, оживляет пейзаж».
Да, Александр Павлович прилетал в Вену обычно в пятницу, к концу дня. В субботу отсыпался, а вечером с Галиной Николаевной шел поужинать в какой-либо ресторан на берегу Дуная. Долго выбирал блюда. А после ужина недосъеденное укладывалось в мешочки и увозилось домой. Иногда к папе с мамой присоединялся уже достигший совершеннолетия сын Николай, получивший образование в Вене и Лондоне.
Во второй половине воскресенья, как правило, Смоленский покидал свою венскую виллу, спешил в аэропорт и летел в Москву, чтобы не позже десяти утра в понедельник появиться на работе. Правда, одно время ритм жизни Александра Павловича нарушили следователи. Он даже вынужден был «залечь на дно» в своей венской вилле и его объявили в розыск, но после ухода Примакова с поста премьера, осмелел и появился в Москве.
Одну из своих статей в СМИ Смоленский назвал «Мы не обязаны любить власть». Признание красноречивы. И это не только слова. Однажды с олигархами пожелал встретиться премьер Черномырдин. Но его задержали срочные дела и премьер опоздал на встречу. Смоленский, подобно строгому учителю, принародно отчитал главу правительства, будто нашкодившего школяра.
Добавим к этому, что и законы наш герой не любит. Выше уже говорилось о неладах Смоленского с советским правосудием. Конфликтовал он и с российским, и с австрийским. Во всяком случае, венская пресса обвиняла Александра Павловича в уклонении от уплаты налогов, связях с сомнительными личностями, других грехах.
СМИ провели основательную «артподготовку» против российского олигарха, венские власти наложили на него крупный штраф и хотели было объявить в середине 90-х Смоленского персоной «нон грата». Выручил небезызвестный «генерал Дима» (Якубовский). «Спас Сашку от выдворения из альпийского рая, — заявил он, — задействовал все возможности — от российского руководства МИДа и МВД до Кремлевской башни».
Держали в поле своего зрения «СБС» и его владельца российские правоохранительные органы. В годы перестройки главной проблемой среди
