человека. Терпение трудящихся не беспредельно».
Сначала к толпе вышел представитель президента Евгений Крестьянинов и интеллигентно попытался успокоить народ: дескать, «давайте разберемся», «надо потерпеть» и «вопросы решаются». Однако он был освистан протестующими. «Не можете править – уходите!» – доносилось из толпы. Неудавшийся в прошлом мэр Нижнего вообще не очень умел общаться с трудящимися. В какой-то момент Крестьянинов взял да и ляпнул: «Руки есть. Идите работайте!» Намекая, что, мол, не платят зарплату, смените род деятельности. В ответ он был проклят женщиной, которая четыре месяца не получала зарплату и боялась отправлять в армию своего 18-летнего сына. Одним словом, общение явно не складывалось, в итоге в 9:15 из дверей Белого дома появился наблюдавший за происходящим в окно Борис Немцов. При этом он отказался от мегафона, заявив, что будет лично отвечать на вопросы.
«Образуются два круга, – так описывали происходящее журналисты. – В центре первого обсуждаются проблемы города, как жить без зарплаты, как платить за квартиру, ездить в городском транспорте, кормить годовалого ребенка, если денег нет.
– Не платите! – разрешает мэр. И отдает распоряжение милиции проверить городской транспорт, чтобы контролеры в автобусах и трамваях не выбивали из людей последние тысячи. И добавил: „Позавчера подписано письмо Черномырдина о том, чтобы 30% средств, поступающих на счета предприятий, направлять на выплату зарплаты“. В немцовском кругу обсуждаются проблемы оборонной промышленности. Губернатор считает, что нужно быть оборотистей заводскому руководству. Пикетчикам советует: „Будьте внимательны к текстам коллективных договоров. Что внесете в колдоговоры, то и получайте. Учитесь отстаивать свои права законно“. В итоге толпу удалось умиротворить очередными обещаниями и советами, а также порицаниями в адрес федеральных властей, и уже к полудню кремль опустел. А в автобусах вскоре появились очередные „льготники“, которые в ответ на призыв оплатить проезд решительно отвечали: „Денег нет, Скляров разрешил ездить бесплатно!“
Летом 1995 года в Нижнем Новгороде прошли новые волнения. На сей раз на митинги вышли толпы обманутых вкладчиков. Те, кто, наивно поверив навязчивой рекламе по телевизору, вкладывали свои деньги в „МММ“, „Русский дом Селенга“, „Хопёр-инвест“ (помните такой слоган в исполнении известного по сей день актера: „Хопёр-инвест“ отличная компания… от других» и смех…) и др. После краха финансовой пирамиды Мавроди летом 1994-го остальные аналогичные кампании повалились как карточный домик. И если поначалу у народа еще была надежда, что это временные трудности и законные деньги им все же вернут, то через несколько месяцев стало окончательно ясно, что трудящихся попросту обокрали. На одном из митингов, прошедшем 24 июля возле памятника Чкалову (там митинговали в конце 80-х, во время августовского путча, потом во время путча октябрьского), вкладчики требовали вернуть им деньги. А также обвиняли правительство и даже местные власти в попустительстве аферистам и жуликам. И действительно, если все это были финансовые пирамиды, то почему власти несколько лет не проверяли их деятельность и не объясняли народу, что все это простое надувательство? А может, в доле с ними были?! «Все мы обмануты! – заявляли выступавшие. – В ожидании дивидендов ли, в результате ли реформ». Резолюция, принятая митингом, осудила власти города, области и страны в пособничестве ограблению сотен нижегородцев финансовыми компаниями. Однако в данном случае, несмотря на громкие крики, никто из представителей власти к согражданам не выходил. Все считали, что проблема обманутых вкладчиков – дело самих вкладчиков. Примечательно, что СМИ и журналисты, обычно радевшие за народ, занимали такую же позицию. И порой даже злорадствовали над людским несчастьем. «Вкладчики, люди в основном пожилые, годами копившие деньги и вложившие их в финансовые мыльные пузыри, обвиняя обманщиков, забывают вот о чем, – писали „Нижегородские новости“. – Свои кровные они несли добровольно, голосовали за обещавших златые горы демагогов тоже добровольно, никто их к этому не принуждал. Почему же не видят своей вины в случившемся?» И правда. Дураки же! Поверили в обещанный капиталистический рай, а оказались лохами…
Немцов и рыбалка Ричарда Гира
Вообще, время было интересное. И яркое. За пару дней до того, как прошел шумный митинг по поводу ограбления народа в финансовых пирамидах, в Нижнем Новгороде случилось событие, которое в СМИ не без оснований окрестили не иначе как «Шоу эпохи вырождения». Дело в том, что в июле в столице проходил XIX Московский кинофестиваль, главным действующим лицом которого был режиссер Никита Михалков. А последний в 90-х годах очень полюбил как Немцова, так и Нижегородскую область. «В Нижний Новгород его привело несколько причин, – объяснял этот факт сам Борис Ефимович. – Ну, во-первых, у нас с Михалковым отчасти похожие характеры. Далее. Ему редко приходилось видеть в России людей при власти, с которыми он мог бы говорить на своем собственном языке. На абсолютно том же языке, что и он сам. Далее – охота к перемене мест, убеждение, что провинция – истинная Россия… Он вообще часто живет в мире, который сам себе придумал и создал. Он – художник, он так и должен жить. И вот образ России, который он себе создал, он хотел сам в себе укрепить. Посредством путешествия в провинцию».
В общем, в конце фестиваля Никита Сергеевич взял да и решил провести так называемый «кинематографический уик-энд» в Нижнем Новгороде. Привести туда известных российских и зарубежных актеров, в том числе «мечту всех женщин» Ричарда Гира. Чтобы российскую провинцию посмотрели, а провинция на них. Михалков позвонил Немцову, тот, естественно, дал добро. Наскоро составили программу: экскурсия по городу, «декоративный теннисный турнир» (а как же без тенниса!), прогулка на теплоходе по Волге. Для торжественного приема выбрали Театр юного зрителя (ТЮЗ) на улице Горького, поскольку из всех обшарпанных театров и киноконцертных залов (на них денег хронически не хватало, и стояли они в том виде, в каком достались в наследие от советской власти) только он выглядел более-менее презентабельно. А дабы гостей не смущали обветшавшие ступени ко входу, на них соорудили некое подобие Каннской лестницы.
При этом бедственное положение губернии не помешало Немцову и Склярову выделить на это мероприятие 500 миллионов бюджетных рублей. Разве
