и не ковылять – бежать во весь дух! Он заранее знал угрозы и трудности избранного пути, он должен осилить всё.
Справа темным великаном встал храм, за ним – обитель багряных и казармы гвардии, хотя чем первое отличается от второго? Только внешними атрибутами, суть же одна: здесь и орден, и гвардия тренируют воинов. Сейчас казармы пусты, суета во дворце не случайна, засада возникла не мгновенно, гранд заранее подготовил её.
– Недооценил я подлеца, – прошипел Эо, очередной раз пытаясь отстраниться от событий и понять: что именно он планировал сам и что получилось против воли. – Следовало настоять на отправке в долину гранда Хулио, тот туп и жесток, как бешеный пес. Но я желал играть… или мне навязали игру?
Эо истерично расхохотался, пошатнулся, давясь смехом, как кашлем, торопливо заглушил звук ладонью и даже зажал рот узлом с одеждой. Боль сведенных судорогой мышц – ничто, теперь уже нервы и сосуды запоздало восприняли перегрузку и мстят, наполняя уши колокольным гулом, взрывая бомбарды в мозгу и протыкая сердце отравленной иглой. Он – нэрриха, он должен выдержать, хотя бой получился длиннее желаемого и гораздо опаснее.
«Я опытен, я смогу справиться», – твердил себе Эо, продираясь сквозь густеющую дурноту, и зная: об ином не следует позволять себе думать!
Шатаясь и подвывая, Эо обогнул казармы и побрел дальше, к стене замка, к зарослям возле давно избранной для побега тайной калитки. Шум за спиной делался все громче и даже перекрывал гул крови в ушах. Гвардия и слуги, багряные служители, чернорясники, свора сэрвэдов при них, – все выбрались из коридоров раньше, чем хотелось бы, вот-вот замок станет ловушкой. И, что куда хуже, вторая часть ночного плана сорвется, а это недопустимо.
Эо нашарил дрожащей рукой ключ, добытый три года назад через надежных и ныне покойных слуг. Ругаясь и охая, двумя руками он умудрился попасть в прорезь скважины и провернуть – дважды вправо, до щелчка: значит, замок прежний.
Калитка без скрипа захлопнулась за спиной, сберегая свою тайну. Пять шагов под стеной замка. Сесть, отдохнуть. Зубами вырвать пробку и выпить содержимое заранее заготовленной склянки, мерзкое, выжигающее желудок – зато способное временно восстановить силу и гибкость тела. Теперь пора одеться.
Толкнув вторую дверь, Эо шагнул за порог – во внутренний город. Морщась и с трудом преодолевая неизбежное после снадобья отупение, нэрриха мутным взглядом обвел площадь. Вся она остается слева и пока что – пуста. Калитка удобно открывается в основание неширокой кривой улочки, один шаг – и ты уже невидимка в тени, спасенный от случайного внимания.
– Да здравствуют незаконные дети, прижитые от чужих жен или девиц, изображающих недотрог, – хмыкнул нэрриха. – Наш полковник в юности настрогал немало таких. А я все выведал и даже кое-кому помог найти свое скромное счастье. Чем я хуже Изабеллы, я дал золото, она пришлет яд… Королева умна и не допустит внебрачных интриг с последствиями.
Вряд ли королева была бы польщена оценкой своего разума из уст Эо, особенно учитывая прочие обстоятельства дела. Но в одном нэрриха не ошибался: связь племянника мужа с безродной девицей полусвета Изабелла пресекла бы, не заботясь о цене и возможных сплетнях. Увы, написанное наставником Валериана иносказательное предупреждение не покинуло долины. Гонцы семьи Траста продаются недешево, но когда очень надо – можно и не торговаться…
Девица жила все в том же домике, что и три года назад. Эо строго глянул на руку, снова начавшую дрожать и допустившую звон ключей. Пришлось дать себе несколько мгновений отдыха. Затем твердой рукой сразу выбрать нужный ключ, отпереть замок. Еще передышка – теперь неизбежно надо забраться по лестнице на второй этаж. На ощупь миновать знакомый темный коридор, скользнуть в щель приоткрытой – как и оговорено заранее – двери.
Семнадцатилетний недоумок азартно сопел, неловко расстегивая пояс. Эо презрительно поморщился: Валериан, голубая кровь королей Барсанских по отцу, чистейшая и не менее породистая кровь князей Армары по матери – на коленях перед креслом жалкой дешевки, к тому же не особенно юной: она на пять лет старше мальчишки. Еще года три, и потрепанной девице пора будет менять род занятий. Но дурак слеп, как все юные безумцы. Он читал книги, а затем познал утонченную, достойную пера поэта, любовь в письмах, получившую столь яркое продолжение…
Один удар рукоятью по затылку – и романтик затих на ковре.
– Твои деньги, – Эо бросил мешочек на пол.
Женщина выскользнула из кресла, сгребла добычу и торопливо высыпала монеты в ладонь.
– Тут же медь, эй, ты чо? – утратила она остатки грамотной речи. – Я тебя заложу, вонючка.
– Твоя смерть, – не меняя тона, усмехнулся нэрриха, полагая себя остроумным.
Эо как раз успел найти рапиру герцога, обнажить и использовать, прикалывая ничтожество к ковру. Завершив эту важнейшую часть дела, он смог наконец-то без спешки изучить комнату. Остался доволен: утром сюда придут, увидят полуодетую девку с монетами в ладони и рапирой в спине. А на гарде- то вензель дома Траста. Интересно, сколько времени пройдет, пока принца крови, натворившего невесть что, возьмутся искать всерьез? Для этого надо понять подлинную ситуацию и отбросить нелепые, но понятные опасения относительно сплетен и потери репутации. А ведь поиски станут долгом графа Пармы, поскольку гранд при смерти и никто не знает, что зарезанная девка полковнику гвардии родня по крови, грех юности… Такое не забывается, как ни старайся забыть.
Тащить на плече бессознательное тело Валериана оказалось тяжело и даже едва посильно. Составляя свой план, Эо никак не ожидал, что будет настолько вымотан боем, ограничен временем и значит – близок к неудаче. Но теперь худшее позади, а тело придется нести недалеко, всего-то до темной
