ты когда-нибудь степняков? Каковы они, что это за люди?
Когда Олений Рог услышал эти слова, он как бы вырос на целую голову. Эта похвала ему очень понравилась.
— Нет, юноша, — прохрипел он, — мне не приходилось еще встречать степняков, а не то моя дубинка и копье были бы уже покрыты их кровью.
— Говорят, что они не похожи на нас, — продолжал Гай, — говорят, что они ниже нас и смуглее.
— Я тоже слышал об этом, — подтвердил Олений Рог.
— Они очень хитры, — заметил Гай. — С ними надо быть очень осторожным. Их стрелы летят быстро и незаметно.
Олений Рог внимательно посмотрел на юношу.
— Они едят людей, — закончил юноша, и вдруг стал внимательно оглядывать Оленьего Рога с головы до ног.
Олений Рог встревожился.
— Ты что-нибудь заметил? — испуганно спросил он.
— Нет, это я так… ничего… только… — нарочно не досказал юноша.
Олений Рог снова внимательно посмотрел на Гая. Лицо юноши выражало беспокойство. Олений Рог знал, что Гай умен, что все его уважают, и если он обеспокоен, то значит, есть что-то серьезное.
— Ты знаешь, храбрый брат, что эти степняки умеют хорошо прятаться в кустах. Вот мы идем, а в это время, может, десятки глаз следят за нами из кустов.
Олений Рог от этих слов даже остановился. Он начал смотреть на кусты.
— Вот что, — сказал юноша, — ты очень белый…
— А разве это заметно из кустов? — взволнованно спросил Олений Рог.
— Нет, не то: степняки любят есть белых, — серьезно ответил Гай. — Они считают, что мясо белых людей очень вкусно. Вот я смотрю на тебя и беспокоюсь.
Олений Рог глубоко вздохнул и побледнел. Вообще-то он был храбрым охотником и никогда не отступал перед опасностью, но его пугало все неизвестное.
Собаки Гая, учуяв в эту минуту в кустах какого-то зверя, остановились и стали нюхать воздух. Гай, заметив это, быстро лег в траву и стал ползти.
— Они что-то заметили, — проговорил Гай, — верно, степняки.
Олений Рог сразу повалился в кусты, подымая своими камнями грохот. Собаки недовольно посмотрели на него.
— Тише, они слышат издалека, — сказал Гай и быстро начал ползти вперед.
Олений Рог старался не отставать от него, заботясь в то же время о том, чтобы его оружие не подымало шуму. Он сразу вспотел, так как оружие было очень тяжелым и ползти с ним по траве было нелегко.
Когда собаки увидели, что люди ползут, они были очень удивлены. Они повернулись и приветливо замахали обрубками своих хвостов. Это означало: все спокойно, никого и ничего нигде нет… Но Гай полз нарочно. Он то полз, то тихо лежал в траве и прислушивался.
— Видишь, брат, — показал Гай Оленьему Рогу на собак, когда они удивленно посмотрели на своих хозяев. — Они говорят, что в кустах кто-то сидит.
Олений Рог так и замер. Потом, взяв стрелу и лук, приготовился к бою. Собаки удивленно смотрели на людей. «Они, видно, с ума сошли, — думали куцехвостые. Или мы сами взбесились». Это удивление было таким комичным, что Гай чуть было не прыснул со смеху, как носорог на водопое. «Но ничего ведь нет, — думали собаки, — или мы ошибаемся». И вдруг заметив, что Олений Рог подымает лук, собаки присели и испуганно поползли назад.
— Видишь, видишь, — прошептал юноша, еле сдерживая смех.
Собаки, увидев, что их хозяин смеется, поняли, что люди шутят. Они сразу вскочили на ноги и с громким лаем кинулись в кусты. Оттуда, прямо на Оленьего Рога, выскочил заяц, но быстрая стрела храброго охотника убила его на месте.
— Это лишь заяц, — облегченно произнес Олений Рог.
— А я думал, что степняки, — смеялся юноша.
Гай теперь хохотал, как сумасшедший, а Олений Рог приятно улыбался, вытирая с лица пот и облегченно вздыхая. Ему было непонятно, отчего так громко смеется Гай. Убитого зайца юноша отдал собакам, и те быстро управились с ним.
После такого приключения Оленьему Рогу будет что рассказывать у костра. Он уже давно повторял рассказы о своих старых приключениях и теперь мог обновить свой репертуар.
— Увидим, как нас еще встретят настоящие степняки, — обратился Олений Рог к Гаю.
Вскоре оба охотника вышли из лесу. Оказалось, что они стоят на горе, а внизу под ними протекает река, которая значительно меньше, чем протекающая у их стоянки. Река, которую они видели сейчас, была, очевидно, притоком, потому что далеко на горизонте видно было течение большой реки.
