детей и стариков, как этим летом…
— Только первые холодные дни, а во многих пещерах уже есть больные… Нам не пережить этой зимы.
Так говорили между собой старейшины племени и, когда они наконец разошлись, решение было одно:
— Надо немедленно собираться всем племенем и идти туда, куда уже ушли звери и птицы: на юг, к солнцу, к теплу.
В последний раз в большой пещере была принесена жертва Красному Зверю. Еще не утрачена была надежда — неужели великий бог не спасет свое племя от беды?
Большой камень, на котором жил и умер когда-то Красный Зверь, решено было взять с собой, чтобы снова не разгневать бога и не вызвать худшие бедствия.
И вот начался долгий и трудный переход — день за днем, через леса, горы, низины и реки.
Каждый, кто мог идти, нес на плечах тяжелую ношу: запасы пищи, разные орудия и оружие. Матери тащили младенцев, стариков вели внуки.
Шли, пока не падали от бессилия, и даже тогда племя шло дальше, бросая слабых на произвол судьбы. Останавливаться было нельзя, иначе могли погибнуть все.
Люди шли, а за ними шел грозный враг — холод, все явственнее давая о себе знать во время коротких остановок на ночлег. Однажды утром, проснувшись и собираясь идти дальше, все увидели, что земля вокруг покрыта белым покрывалом.
— Мы не успеем дойти до тепла, — так сказал старик Ун.
Наутро двое детей умерли от предрассветного холода, а во время дневного перехода на дороге остались пятеро взрослых мужчин и женщин. Силы покидали людей, и надежды сменялись отчаянием.
4. Как человек победил Красного Зверя
Солнце вставало и вновь заходило в морозном тумане, а племя Красного Зверя шло все вперед и вперед. Людей уже осталось мало, и каждый день приносил с собой смерть.
Несколько раз их обгоняли большие стаи птиц, которые тоже спешили на юг.
Вслед за людьми шли волки и шакалы, которые все смелели и уже отваживались нападать не только на оставленных позади больных и умерших, но и на живых, когда племя останавливалось на ночлег. Приходилось всю ночь караулить, а всем взрослым мужчинам — не расставаться с оружием.
Старый Ун сказал своему сыну Оа:
— Еще несколько раз взойдет солнце, и племя уйдет без меня… Я единственный из стариков, оставшийся в живых… и уже чувствую, что сил нет, что скоро конец. Потому завещаю тебе и дальше прислуживать Красному Зверю, как делали я и мои родители и весь род наш, ведущий начало от большого Оа. Ты носишь его имя, и тебе самому придется теперь донести священный камень в лучшие края.
— Этот камень слишком тяжел для нас, отец, — ответил молодой Оа, — наши юноши изнемогли и уже не могут нести его дальше.
— И все же нельзя оставлять его, потому что тогда все мы погибнем от гнева Красного Зверя!..
— Мы и так погибаем, — мрачно заметил Оа.
Старый Ун нахмурил брови.
— Оа, не говори так. Ты разгневаешь этим великого бога. Пойди и скажи всем, что сегодня ночью надо собраться и принести еще одну жертву. Великий бог не допустит нашей гибели.
Оа ушел от него мрачный. Он не мог спорить с отцом, ибо стариков в племени уважали и вся власть была в их руках. Он подошел к дереву, под которым примостились его молодая жена Кайя и маленький детеныш. Они завернулись в звериные шкуры и старались согреться. Вокруг лежал снег, и под голыми деревьями темнели горстки людей, так же дрожавших от холода.
Кайя сказала:
— Мой ребенок не переживет этой ночи…
Оа ничего не ответил. Он молча отошел к другим, чтобы сообщить племени волю своего отца.
Ночью все племя собралось вокруг камня. Исхудавшие, бледные лица, изможденные руки и последняя капля надежды в глазах отчетливо говорили о том, что смерть близка. Слова молитвы казались стоном отчаяния…
Бросили жребий, и кремневый топор пал на голову жертвы. Молодой парень, который вытащил жребий, подошел к жертвеннику со спокойным, равнодушным взглядом: не все ли равно, как умирать…
Наутро Оа взял за руку Кайю, перекинул на плечи и ее и свою ношу и повел жену дальше, вслед за остатками некогда великого племени. Старый Ун остался на месте последней стоянки вместе с маленьким сыном Кайи: они уже никогда не проснутся.