— Вы уже занимались этим делом?
— Да, но оно не было приоритетным. Кое-какие концы нащупали, но…
— Приоритет максимальный. Денег и прочих ресурсов не жалеть. Главное — найти не исполнителей, на которых вы уже, насколько я помню, начали выходить, а настоящий источник утечки. Русские правы, что он может быть и у них, но начинать разматывать клубок действительно придется нам, так как исполнители намного ближе. Занимайтесь немедленно.
— Разрешите идти и начинать прямо сейчас?
— Идите!
Директор повернулся к русскому сектору.
— Контейнер с записью разговора примете лично вы. Прослушаете и отчитаетесь. Сами сумеете справитесь?
— Постараюсь.
— Если не сумеете, выберите кого-то со знанием русского языка понадежнее. Это во-первых. Во вторых, найдите мне все об этом Старостенко.
— Возможно, я Вас и разочарую, но у нас, скорее всего, нет ничего. На интересующих нас предприятиях и в прочих подобных местах он, закончив институт в 90е, явно не работал. Зато на его начальника папка очень толстая…
— Ладно… — директор недовольно поморщился. В третьих, отпишите Питеру, что мы взялись за дело и… вот еще что, пускай он скажет русскому, пусть в Париже еще пару-тройку дней пробудет, может, за это время чего и найдем… А личный контакт будет намного лучше переписки. Действуйте! — директор кивнул в ответ на прощание и повернулся к шифровальщикам
— Вам достается самое непростое дело. Поймите хотя бы то, каким образом можно подойти к проблеме по взлому DES.
— Могу сказать сразу — если бы это было легко, то уже бы сломали.
— Невозможного, как нам, к сожалению, показывает практика, ничего нет! Я не думаю, что вы догадаетесь до конкретного метода взлома, но подумайте хотя бы над тем, как именно вы сами бы стали его ломать. Это очень важно.
— Попробуем.
— Идите! — Директор повернулся к последнему участнику собрания
— Вы хоть понимаете, какое это будет бедствие? Что будет, если накроются наши платежные системы VISA и MasterCard? И что будет с нашим влиянием на мировые финансовые потоки? Это же хуже пяти-шести одновременных войн…
— Хм… Есть одно очень даже подходящее русское непечатное слово на букву П, которое характеризует ситуацию полностью, но адекватно перевести его невозможно, да и вы же сами сказали ограничиться…
— В общем, так — будьте готовы абсолютно ко всему. Если понадобится истребить даже тысячу человек, в которой будет один нужный — команду я дам. Сейчас мне надо позвонить Президенту и запросить у него разрешение на вертолет прямо в Белый дом и обратно. Кстати! Вы же из русского сектора вышли — помогите бывшим коллегам, нечего слишком распространять эту информацию.
Через четверть часа ответное сообщение уже было отправлено в Париж, вертолет с директором поднимался с площадки у штаб-квартиры, чтобы вернуться обратно через два часа, а начальники «черного» и русского секторов вслушивались в запись разговора.
Однако, латиноамериканский сектор ЦРУ стал работать даже раньше их всех, недаром же его начальник ушел первым. Собственно, они еще до совещания разузнали, что за «проблемой» стоит дон Педро. Один из членов «штаба» того, с кем ему пришлось договариваться по новогоднему делу, был завербован ЦРУ полтора года назад. Сказать что-либо об источнике чужой информации он, понятное дело, не мог, однако, за конец ниточки в клубке они уже ухватились. Теперь было нужно каким-то образом найти выходы на дона в соседнем государстве… После короткого рабочего совещания было решено задействовать дополнительные технические средства и вскоре один из сотрудников «черного отдела», начальник которого был ненадолго отвлечен от прослушивания записи, уже садился на самолет. Туда же еще раньше диппочтой была отправлена коробка с тем, что чрезвычайно обтекаемо называлось «техническими средствами». Коими они, как это бы и казалось не странно, и являлись. А в городе, где располагался дон Педро, 50000$ уже перешли из рук в руки, причем это был только аванс.
Питер Джексон тоже вышел из посольства погулять, но не отходил далеко от здания, понимая, что ответное сообщение из штаб-квартиры может прийти в любой момент. Так и случилось, зазвонил мобильник.
— Питер, получен ответ, подходите как можно скорее
— Ten minutes[14]
Джексон оказался в посольстве с тремя минутами форы. Прочитав ответ, в котором для непосвященных в «проблему» не было совершенно ничего секретного, он вновь взялся за мобильный телефон. Ох, как непривычно и даже дико говорить по-русски в своем же посольстве, черт побери!
— Николай? Надо срочно встретиться, где вы находитесь? Хорошо, сейчас на Елисейские поля подъеду, посмотрите, номер дома какой… Ага, буду, ждите.
Ждать Николаю пришлось около получаса, затем Джексон вышел из машины, которая быстро отъехала.
— И снова здравствуйте — улыбнулся Николай
