Раб подал наместнику шелковый платок. Абдулла промокнул себе рот и бросил кусок материи на пол. Раб моментально поднял его и, пятясь, удалился, оставаясь, однако, на таком расстоянии, чтобы услышать зов и удовлетворить любое желание своего хозяина.
— Чужестранцы, говоришь ты? Возле церкви? — спросил Абдулла Якуба. Ну почему этот еврей, обращенный в истинную веру, всегда в самое неподходящее время отягощает его проблемами, за которые, собственно, отвечает городская стража?
— Клянусь Аллахом!
Абдулла сердито смотрел на вечерний закат над морем. Вот, только что этот свет на горизонте выглядел, словно спелое яблоко в руках райской девственницы. А теперь он стал похож на цвет кровоподтека.
— Именно так, наместник Абдулла, — подтвердил Якуб.
Абдулла ненавидел, когда его так называли. Это «наместник» — словно табличка более низкого по званию. Какие только титулы он мог бы носить сейчас в Багдаде! Абдулла решил нанести наконец ответный удар злобному еврею.
— Не вижу причин беспокоиться. Чужестранцы постоянно посещают город.
Однако укол Абдуллы отскочил от новоявленного мусульманина, как вода от горячего камня.
— Они уже были возле церкви, когда мы пришли ее опустошить, — уточнил он. — Один из них преследовал меня до этого места. Разве обычному путешественнику пришла бы в голову такая идея?
Из уст Абдуллы едва не вырвался стон. Этому Якубу явно везде мерещились призраки. Если бы только можно было избавиться от него! Но он подчинялся напрямую халифу и мог бы предоставить повелителю всех правоверных отчет о благоразумии наместника Александрии. Да, как ни крути, ему необходима благосклонность Якуба, если он и в следующем году хочет оставаться наместником — или даже больше!
— Мои люди расспросили о них в городе. Единственные чужестранцы со светлой кожей прибыли сюда на диковинном корабле. Они все еще находятся в порту, но не занимаются торговлей. Все, что они ищут, — это большой кусок дерева. Вот только ради этого никто не приплывает в Египет.
Абдулла зевнул.
— Ты, вообще, слушаешь, что я говорю, наместник Абдулла? — В голосе Якуба прозвучали недопустимо требовательные нотки. — Что-то здесь не так! Почему неверный, к тому же чужестранец, появляется в церкви христиан именно в тот момент, когда я приказываю ее уничтожить?
— Случайность? — предложил Абдулла.
— Верить в случайность запрещает мне моя осторожность. А ей халиф доверяет свою жизнь. Нет, Абдулла! Этот чужак, кажется, знал, что церковь будет уничтожена, а искал он реликвии. Говорю же тебе, наместник, это был не обычный вор.
Абдулла внимательно посмотрел на Якуба: неужели обращенный в истинную веру еврей хочет таким образом отвлечь внимание от того, что так до сих пор и не выманил берберов?
— Хорошо, — сказал Абдулла, — я услышал то, что ты рассказал, и подумаю над этим. Но о том, что мне действительно хотелось бы услышать, ты пока что умалчиваешь.
— Берберы, — поник Якуб. — Мы не нашли никаких следов. В церквях оказались лишь священники, пытавшиеся спасти свои ларцы и кресты, спрятав их в безопасном месте. — Он вдруг громко рассмеялся. — Как они бежали, когда появились мы!
— А ты встречал священников, которые могли бы убежать от такого, как ты? — резко повернулся к нему Абдулла. — У священников, Якуб, мягкая плоть, тонкие кости и кроткое дыхание. Они не убегают. — Помолодевший от злости Абдулла, заложив руки за спину, стал расхаживать вперед-назад. — Тебя обвели вокруг пальца, — заявил он.
— Никто не обманет меня, — громовым голосом заявил Якуб и одной рукой вцепился в плечо Абдуллы. — Я найду этих берберов. Завтра. Сегодня ночью. Сейчас же! А потом мы сложим их головы к ногам халифа.
— От последнего пункта плана я отказываюсь, — скривился от отвращения наместник. — Будет достаточно, если ты найдешь их укрытие. — По его смазанным маслом волосам скользнул последний луч вечерней зари. — Может быть, в этом помогут нам те же чужестранцы. Узнай о них побольше. Если они заодно с берберами, нам от этого будет больше пользы, чем от всех разрушенных церквей на свете.
С этими словами он сбросил руку Якуба со своего плеча и, не оборачиваясь, направился через райский сад к своему дворцу.
Глава 18
Даже в темноте Александрия затмевала своей красотой все города Средиземноморья. На плоских крышах города горели зеленые лампы. Там, наверху, расположились александрийцы, наслаждаясь прохладой ночи. А на порогах домов сидели старики, слишком древние, чтобы подняться по лестнице,
