Восточная мудрость

потолок – драгоценный алой.
Особый чертог для приема друзей
И с выходом в сад чрез одну из дверей.
Изныл я от этих прорех и заплат,
И очи повыел мне кухонный чад.
Отныне найму поваров и стряпух,
Начну на досуге воспитывать дух.
Мне эта кошма изъязвила бока,
Отныне постель моя будет мягка».
Вцепилась та мысль, точно рака клешней,
Рехнулся подвижник от блажи такой.
Оставил его богомольческий пыл,
Молитву и сон и еду позабыл.
Не мог усидеть он на месте одном
И в поле раз вышел, тревогой влеком.
Увидел, что некто там глину могил
Месил, кирпичи из той глины лепил.
Тот вид богомола в раздумье вовлек:
«Безумец, – сказал он, – используй урок!
Кирпич коль замесят на прахе твоем,
Прельщаться доколь золотым кирпичом?
Широко отверста у жадности пасть,
Куском лишь одним не насытится всласть.
С кирпич пусть размером твой слиток, что в том?
Евфрат не запрудишь одним кирпичом!
В безумных мечтах ты считал барыши,
Меж тем ты растратил запасы души.
Прах страсти засыпал твой взор и твой ум,
Сжег пажити жизни безумья самум.
Сурьму заблужденья с очей своих смой, –
Сам станешь ты завтра во прахе сурьмой!»

Рассказ

Вражда разгорелась между двух людей,
Друг с другом они леопардов лютей.
Друг к другу таким отвращеньем полны,
Что им были тесны пределы страны.
И вот смерти войском один был сражен,
С утехами жизни простился вдруг он.
Противник его в ликовании был.
Близ вражьей гробницы он раз проходил.
Увидел он жалкий могильный порог
Того, чей когда-то был пышен чертог.
К могиле врага, торжествующий, злой,
Приблизился он, говоря сам с собой:
«Поистине, тот бесконечно счастлив.
Кто друга лобзает, врага схоронив.
О смерти того слез не следует лить,
Сумел кто хоть на день врага пережить».
И тут в озлобленье бесстрашной рукой
С могилы он камень столкнул гробовой.
Врага увидал он простертым во прах
И с прахом в когда-то сиявших глазах.
В темнице могильной его существо,
Червями изъедено тело его.
Костяк так наполнен могильной землей,
Как темною мазью сосуд костяной.
Властительной длани, стальной пятерни
Сустав от сустава отторгнули дни…
При зрелище этом был жалостью враг
Охвачен и слезы излил на костяк.
Раскаялся вмиг он в своей слепоте,
Велев начертать на могильной плите:
«Не радуйся смерти другого, ведь рок
Тебя вслед за ним унесет в краткий срок».
О случае том одному мудрецу
Сказали. В слезах он взмолился к творцу:
«Ужель ты откажешь в прощении благом
Тому, кто был горько оплакан врагом?
Ах, станут и наши такими тела,
Что враг, прослезясь, не припомнит нам зла!
И я уповаю, что сжалится бог
Над мной, если враг пожалеть меня мог».

Рассказ

Я помню, что в детские годы отец –
Помилуй его милосердный творец! –
Мне классную доску купил и тетрадь
И вещь золотую – колечко-печать.
Но некто, смекнувши, что глуп я и мал,
На финик кольцо у меня обменял.
Ребенок цены ведь не знает кольцу,
Свой перстень за финик отдаст хитрецу.
Цены своей жизни не знаешь и ты –
Ее продаешь за утехи, мечты!
В день судный, когда благочестье, о брат,
Всех чистых из праха взнесет до Плеяд,
В смущенья ты долу поникнешь главой,
Неправедный путь весь припомнивши свой.
В том месте, где в страхе пророки дрожат,
Грехам извинение найдешь ли, о брат?
Знай, жены, усердные в вере своей,
Тогда превзойдут нерадивых мужей.
Ужели не будешь ты, муж, пристыжен,
В том месте высоком, отставши от жен?
Ведь есть извиненье у жен, коль они
Не молятся богу в известные дни.
А ты к стороне отошел почему ж?
Ты стал ниже жен, не хвались, что ты муж!
Что сам я пред теми, кто слова цари?
Внемли, так сказал царь сиха Онсори:
«Прямой путь оставив, придешь на кривой.
Какой же ты муж, превзойден коль женой?»
Я вспомнил о случае в детстве моем:
На улицу в праздник я вышел с отцом.
Я шел забавляясь, все нравилось мне,
И вдруг потерял я отца в толкотне.
В отчаяньи поднял я крик. Наконец,
Мой плач услыхав, появился отец,
Прикрикнул: «Не раз говорил я, пострел,
Полы чтоб моей выпускать ты не смел!»
Беспомощны дети, оставшись одни,
Дороги домой не находят они.
И ты, как ребенок в дороге. Скорей
Схватись за полу благочестья мужей!
О помощи их умоляй, ибо те,
Кто мудры, не видят стыда в нищете.
Как малый ребенок, бессилен мюрид,
Но старец стеной нерушимой стоит.
Учись у младенца: при первых шагах
За стенку держась, побеждает он страх.
В лицо нужно правде сегодня ж взглянуть,
А завтра возврата закрыт будет путь!

Рассказ

Собрал некто летом запасы зерна
И думал: зима мне теперь не страшна.
Но как-то, в хмелю, он огонь разложил,
Нечаянно весь урожай свой спалил.
Что делать? На завтра пришлося начать
Колосья упавшие в поле сбирать.
Узнав, что бедняга наказан судьбой,
Совет кто-то сыну преподал такой:
«Боишься ты ежели черного дня,
Подальше держи урожай от огня».
Коль жизнь расточаешь в бесчестии, знай:
Ты – тот, кто в безумьи поджег урожай.
Опомнись! Запас сохраняя зерна,
Сей веры, добра и любви семена.
Накажет когда злополучного рок,
В несчастий том для счастливых – урок.
До казни стучись в милосердия дверь,
В мольбах из-под палки нет пользы, поверь

Иосиф и Зелиха

Когда Зелиха стала страстью пьяна,
Иосифу в ризы вцепилась она.
Бес похоти властвовал, стыд же умолк,
К Иосифу ринулась хищно, как волк.
Был мраморный идол в ее терему,
Она каждый день поклонялась ему,
Но лик изваянья закрыла в тот раз,
Боясь укоризны от идольских глаз.
Иосиф, не зная деваться куда,
Забившися в угол, страдал от