– Немного. Но не слишком. Я очень внимательно изучал карты этого константинопольского хрониста.
Марсильо засопел:
– Они очень старые. Нам придется провести разведку местности, прежде чем подниматься.
– Вы правы. Однако это весьма опасная задача.
– Что поделаешь, такова судьба разведчика. Вот теперь Луи сможет показать нам, на что способен.
Овидайя, который до сих пор не слишком хорошо понимал, каковы взаимоотношения между графами, больше ничего не сказал. Они дошли до костра и сели. Овидайя принял из рук Кордоверо стакан воды и выпил большими глотками. Он предпочел бы, конечно, бокал пунша, к которому успел привыкнуть за время долгого путешествия, однако здесь у них не было не только миски с ромом, но и апельсинов и лаймов.
– Вы расскажете, как мы будем действовать дальше? Великий день наступит завтра? – поинтересовался Жюстель.
– Завтра воскресенье, – заметила графиня, – не очень-то хороший знак.
– Завтра мы начнем все необходимые приготовления, – ответил Овидайя. – И только через несколько дней перейдем к действиям. Дорогой граф, теперь вы для нас – самый важный человек.
Вермандуа ответил ему легким поклоном:
– Я весь внимание.
– Завтра утром вы отправитесь на разведку местности. Подберитесь к плантациям и разведайте там все. Возьмите кого-нибудь с собой.
– Нет, спасибо, я предпочитаю работать один.
– Вы же не понимаете ни слова по-турецки, – удивился Марсильо.
– Те люди, что сидят на горе, тоже вряд ли, – вмешалась Кордоверо. – Они арабы.
– Может быть, тогда мне стоит взять с собой вас, мужеженщина? – произнес Вермандуа. И, не дожидаясь ответа, покачал головой: – Нет, уж лучше я пойду один. Только в этом случае я смогу быть по-настоящему невидимым.
– Как вам будет угодно. А мы, остальные, – Овидайя указал на уже сгруженное с верблюдов оборудование, – будем готовить приборы. Нужно все проверить и собрать. На это потребуется некоторое время.
Вермандуа покачал головой:
– Хоть я и понял, зачем вам нужны веревки и блоки, – они часть этого отъемника Вейгеля…
– Подъемника Вейгеля, – поправил его Марсильо.
– Не важно. Но какое, черт возьми, отношение они имеют к этим химикатам?
И Бурбон указал на ящик, в котором стояло около двадцати цилиндрических сосудов из латуни. Все они были закрыты навинчивающимися крышками.
– Это взрывчатка, – ответил Овидайя.
– Кажется, ее не слишком много, – озадаченно произнес Вермандуа.
– В этом вы правы. Но только если думаете, что взрывы действуют исключительно на основании грубой силы.
– Прежде я считал именно так, месье.
Овидайя покачал головой. Все остальные заинтересованно внимали.
– Если вынуть из арки замковый камень, все рухнет. Таков принцип статики. Так, если разрушить что-то в нужном месте, остальное произойдет само по себе. Первым это выяснил Кристофер Рен, когда хотел взорвать старый собор Святого Павла. Этот метод работает для церквей, домов, башен и даже для гор. Сейчас я объясню вам, что именно задумал. И, прежде чем вы зададите вопрос, о смысле и назначении магического фонаря и механического турка Гюйгенса вы тоже скоро узнаете. Кстати, о Гюйгенсе, сначала нам нужно поговорить о важнейшем нашем аппарате.
Овидайя сунул руку в висевший у него на плече мешочек, вынул оттуда обмотанный вощеной бумагой пакетик, разорвал его и вынул шелковый платок. Овидайя размотал его.
– Карманные часы. Каждый из вас получит такие.
Вермандуа нахмурился:
– Часы? У меня давно есть такие. Сейчас ни один дворянин без них не обходится.
– И ни один купец, – добавил Жюстель, вынул из кармана серебряные часы и показал остальным. Они были размером с ладонь, с вытравленными на серебряном корпусе вьющимися розами.
– Без сомнения, ваши часы прекрасны, Пьер, но, как и все ваши приборы для измерения времени, совершенно не подходят для наших целей. Часы Гюйгенса более точны. Я выставлю их ровно на одно и то же время. После этого, прошу вас, кнопку больше не трогайте.
– А что это даст? – поинтересовался Вермандуа. – Неужели для вашего плана настолько важна какая-то пара секунд?
– Я бы даже сказал, что весь мой план на этом построен. Только если он будет работать как единый часовой механизм и каждый выполнит свою задачу ровно в одно и то же время, у нас все получится.
