вбок.
– Неплохо сыграно, – сказал Мотоциклист. – Может, тебе стоит податься в хамелеоны?
– Никогда не слышал, – сказал я с гордостью. – А они с какого района?
Наверное, целую минуту после этого мне пришлось выслушивать, как Стив изо всех сил пытается не засмеяться. Да, в общем, они оба хихикали, но тут началось кино, так что мне стало не до них.
В самом начале там просто разговаривали. Хотя было ясно, конечно, что к делу перейдут довольно скоро. Так и вышло, но к тому времени Стив уже не глядел на экран. Тут такая фишка, что Мотоциклист никогда не смотрел кино. Он смотрел на людей, которые смотрели кино. Я-то с ним не первый раз, и поэтому не напрягался особо, но Стив тоже глазел по сторонам, пытаясь понять, что же такого интересного он нашел. Ничего интересного не было, ясно дело. Старикашки какие-то, студенты, кто-то просто забрел с улицы, и кучка мажоров из пригорода, по приколу. Все как обычно. Ну ладно, Мотоциклист с его заморочками, но было жалко, что Стив пропустит половину, я же знал, что он никогда раньше на порнушке не был. Так что я его пнул под ребра и говорю:
– Слышь, не отвлекайся, упустишь.
Он перевел взгляд на экран и замер. Тут уж засмеялся я.
– Это они… понарошку? – спросил он задавленно.
– Вряд ли.
– То есть кто-то это… снимает?
– Нет, это прямая трансляция с центрального стадиона. Конечно, снимает.
Он посидел немного, а потом вскочил.
– Мне надо выйти. Сейчас вернусь.
– Стив! – крикнул я ему вслед, но он уже смылся. Через минут десять стало понятно, что обратно он не придет.
– Пошли, – сказал я Мотоциклисту.
Снаружи было почти так же темно, как в зале, только горели разноцветные огни. Стив подпирал стену, и выглядел неважно.
– Ну, – говорю. – Рассказывай.
– Да ничего такого. То есть… Один мужик там спросил, как мне нравится фильм. Ничего страшного, да?
Он как будто сам себя уговаривал.
– Я же пытался тебя предупредить. В таких местах нельзя заходить в сортир. Никогда.
Я вынул из куртки бутылку. Стив вздрогнул.
– То есть это не ничего страшного? В смысле, мне не почудилось? И там в самом деле было чего бояться?
– Ага.
У Стива был такой вид, будто прямо сейчас сблюет. Я решил, что ему не помешает еще пара глотков. И в самом деле, немного помогло.
– А теперь вы из-за меня пропустили фильм, – сказал он.
– Да фигня, ничего мы не пропустили. Я видал и позабористей.
Мы пошли к углу. Мотоциклист повернулся и радостно прочел вывеску:
– Кинотеатр «Город Грехов». Только для взрослых.
И мы погнали дальше. На проспекте было машин – не протолкнуться. Из каждого бара гремела музыка. Толпы людей.
– Как же это все клево. – Я помахал сигаретой. У меня не было способа объяснить, что я чувствовал. Энергию, нерв, кайф. Жизнь. – И огни, и вот это все. И столько народу. Интересно вот, почему так? Может, потому, что я не люблю оставаться один. Блин, ненавижу просто. Меня прям давит всего, со всех сторон, и как будто сейчас задохнусь.
Они оба промолчали. Я подумал, они просто не услышали, но вдруг Мотоциклист заговорил.
– Когда тебе было два, а мне шесть, от нас ушла мать. Вернее, меня она забрала с собой. Папаша пошел в запой на трое суток, когда узнал. Потом он мне говорил, что это был первый раз, когда он всерьез напился. Я так понимаю, ему понравилось. В общем, он на эти три дня оставил тебя одного. Мы жили тогда не там, где сейчас. В очень большом доме. Я ей довольно скоро надоел, и меня привезли обратно. Папаша к тому времени протрезвел достаточно, чтобы вернуться домой. Полагаю, что твой страх развился примерно в то время.
Мне казалось, я слушаю какой-то бессмысленный набор слов. Пытаться их понять было все равно, что вглядываться в туман. В редких случаях, обычно на ходу, он разговаривал почти как нормальный, а потом вдруг что-то переклинивало, и он начинал вещать, как будто читал вслух из книги, такими словами и такими предложениями, какими никто никогда не разговаривает.
Я хорошенько глотнул из бутылки.
– Ты же…
Я сбился и начал снова.
