органах правопорядка. Но муж трагически погиб, и тогда я уволилась из полиции и переехала в областной центр. Я живу в собственной квартире. Детей нет. Уже два года, как я работаю у Руфины Аркадьевны. У меня есть лицензия частного детектива и разрешение полиции на ношение оружия. Высокооплачиваемая работа позволяет мне сделать свою жизнь насыщенной и интересной.
— И конечно у тебя есть хороший друг.
— Нет. Я одна, — сказала она и сменила тему. — А ты не думал заняться чем — то другим, скажем более серьёзным? Может быть я не права, но скакать на лошади, это мальчишество. Когда уже за тридцать нужно подумать о том, чтобы иметь серьёзную профессию и стабильный источник дохода.
— Когда я верхом на коне, я ощущаю себя настоящим мужчиной. Я чувствую, что по — настоящему живу. Конечно, доход не постоянен, но пока мне на жизнь хватает, — заявил я. — Что касается профессии, то у меня есть диплом зооинженера — коневода.
— И что он даёт?
— Например, я смогу работать тренером. Буду тренировать лошадей для новых жокеев.
И снова она чуть заметно улыбнулась. — Вообще я честно хочу тебе признаться, что состязание в скачках с препятствиями это красивый мужественный вид спорта, который мне очень нравится.
— Рад за тебя, — сказал я, и наступила пауза.
— О чём ты думаешь? — спросила Елена.
Я натянуто улыбнулся.
— Я думаю о том, что не знаю, о чём думаешь ты.
— Я подумала о том, что ты человек необычный.
— Да?
Елена на некоторое время умолкла.
Я оглядел зал, который к вечеру стал заполняться публикой и, взглянув на стол, прозаично изрёк: — За разговором мы покончили с едой, но вино мы не выпили даже половины. Я думаю, нам пора покинуть это чудесное заведение.
— Как, уже? — её голос звучал несколько разочарованно. — В смысле, я очень рада.
— Это застолье доставило мне такое удовольствие…
— Мне тоже.
Среди новых посетителей я заметил промелькнувшую на мгновение физиономию рыжего парня, которого я видел в машине возле дома Зеленской на Знаменке. Тут я внезапно ощутил плохое предчувствие.
Я подозвал официанта и рассчитался.
Когда мы покидали зал, я обвёл взглядом присутствующую публику, но рыжего парня среди них не было. «Наверное, показалось», — подумал я. «Кажется, переутомился».
Елена, обратив внимание на моё странное поведение, спросила: — Что случилось?
— Да так, ерунда! Просто показалось.
Мы покинули ресторан, и вышли в холл. Двигаясь в сторону выхода, я оглядел просторный с бирюзовым оттенком и зеркальными подвесками современный вестибюль. Три женщины о чём — то беседовали стоя у входа. Двое мужчин сидели в креслах в разных углах, один из них, пожилого возраста лысый толстяк читал журнал, другой, чернявый крепыш в синей футболке прошёлся по мне глазами и лишь на мгновение задержал взгляд и тут же отвернулся. Это не ускользнуло от моего внимания. «Кажется, я под наблюдением», — подумалось мне.
Мы вышли из отеля и направились к автомобилю. Когда садились в машину я незаметно оглянулся. Молодой крепыш стоял на улице и наблюдал за нами.
— Так и есть, — проронил я, обращаясь к Елене. — Посмотри в сторону отеля. Кажется, парень в синей футболке следит за нами.
Елена оглянулась. — Похоже, он наблюдает за нами, — подтвердила она.
— Этот парень не торопится ехать за нами, — изрёк я, отъезжая с автостоянки.
Действительно, парень в синей футболке непринуждённо подпирал стену здания отеля, покуривая сигарету, абсолютно не реагируя на наш отъезд.
— Может быть, тебе показалось? — спросила она.
— Ты считаешь, я совсем неадекватен, — покосившись на неё, уязвлённо пробурчал я.
— Я так не думаю.
В это время мы проехали мимо отеля, направляясь в сторону центральной улицы. Елена, вновь оглянулась, внимательно разглядывая крепыша. В это время к нему присоединился худощавый блондин, и они стремительно бросились к белой иномарке.
— А впрочем, наверное, ты прав, — произнесла она.
Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел белый «ауди» следовавший за нами. Мы выехали на центральную улицу и слились с потоком
