— О’кей! — разочарованно буркнул он и связь прервалась.
Я опустил трубку в карман. — Ну, а во — вторых?..
— К сожалению, ты тоже в опасности, — сказала она. — Кому — то нужны документы, которые ты хранишь в своём сейфе. Я уверена, что авария на дороге, погром, который они учинили в твоём доме и нападение на тебя, не последнее их предупреждение. Сейчас они запугивают тебя, вынуждая отдать документы.
— Но кому?
— Их посланник уже был у тебя.
— Ты имеешь в виду того парня, который напал на меня.
— И не только.
— Мурат Мурзаев? — спросил я.
— Именно он. Ты помнишь, что он тебе сказал?
— Да. Помню дословно. Он сказал: «Не забудь вернуть то, что тебе не принадлежит». Номер телефона для связи он оставил.
— Вот и ответ. Злоключения, которые происходят вокруг тебя — исходят от них. В этом я уверена.
— Я прекрасно это понимаю, — сказал я. — Но смерть Бориса была насильственная, в этом я убеждён, и это обязывает меня найти виновников его гибели.
— Это может плохо закончиться для тебя, — сказала Елена. — Пусть этим делом занимается полиция.
— Полиция? Как она работает, я уже видел. Арестовывают невиновного человека, берут взятки. Вместо того чтобы расследовать очевидное преступление, отказывают в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления.
— Ну что ж это было и будет. Ничего не изменишь. В полиции работают и порядочные люди, и их большинство. Это я точно знаю.
— Будем надеяться.
В это время мы припарковались возле парадного входа в ЗАГС. В течение получаса мы написали заявление и заполнили соответствующие документы. Нам дали на размышление два месяца и мы покинули учреждение. А потом перевезли вещи из квартиры Елены в мой дом.
Вечером того же дня мы сидели за столом на веранде пили чай и ели торт. Чай душистый, а торт красивый и вкусный. За окном было видно, как небо затягивало свинцовой тучей. Разыгравшийся ветер на улице доставлял нам через раскрытое окно прохладу после уходящего жаркого дня. Дышалось легко и свободно.
— Как хорошо, что сегодня ты взяла выходной день, — сказал я, прихлёбывая из чашки английский чай. — Мы так много успели сделать с тобой.
Елена ничего не ответила. Она смотрела в окно. На её лице было выражение задумчивости.
— Елена! — позвал я. — Ты слышишь меня?
Она повернула голову в мою сторону. — Да, милый.
— О чём ты думаешь?
— Меня беспокоят документы, которые остались от Бориса, — сказала она. — От них надо избавиться.
— Каким образом? — спросил я.
— Их нужно передать в полицию.
— Нет, — категорично отрезал я. — Я должен сам во всём разобраться. Если документы передать полиции, то толку от этого не будет. Там в записке есть такие слова:
— А что было написано в другой записке Бориса, о которой ты говорил? — спросила Елена.
— Другая записка!?
— Ах да! Была записка, которую Борис написал перед самой смертью.
— Так её, наверное, приобщили к отказному материалу, — сказала Елена.
— В том то и дело что нет, — изрёк я, вспоминая тот день. — Тогда я был шокирован смертью Бориса и когда прочитал записку, то машинально сунул в карман.
— Значит, она там лежит, — сказала Елена.
В ворохе грязного белья я отыскал спортивные штаны. Из кармана вытянул скомканную бумагу. Это была предсмертная записка.
Я вернулся к Елене. Она пробежала глазами строчки, потом сказала: — Принеси документы, мне нужно с ними ознакомиться.
Я принёс пакет. Елена изучала документы. Я сидел рядом и молча наблюдал за ней.
Через некоторое время она положила рядом две записки. — Посмотри. Они написаны разными людьми, — вымолвила она. — Очевидно, что записка из пакета написана Борисом, а вторую писал человек, который пытался подделать его почерк. Но почерк, как будто знакомый.
