Я внимательно стал сличать почерки, было видно явное расхождение в буквах, стиле и манере письма. — Предсмертная записка написана не Борисом, — подтвердил я.
— Это очевидно не вооружённым глазом, — сказала она. — Значит истинные виновники умышленного убийства, пытались этой запиской замести следы. Но сделано это было не профессионально. Если бы ты не забрал записку с места преступления, то следователь бы не вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Записка это явная улика. Остаётся только найти убийцу.
— Ты думаешь, оперативники стали бы сличать почерк Бориса с другими его записями?
— Разумеется, — сказала она. — И выявили бы расхождения.
— Я могу объяснить им всё, как было на самом деле.
— Тебе никто не поверит, а если поверят, то не захотят ворошить это дело, потому что на учёте в полиции появится новое нераскрытое преступление — глухарь или висяк. А это им будет портить статистику раскрытых преступлений.
— Мне кажется ты не права, — сказал я. — Я передам записку подполковнику Кирюхину и он, как честный сыщик, займётся этим делом. В этом я уверен.
— Я тоже ему доверяю, — не совсем уверенно буркнула она.
— Кстати, я уже говорил ему о своих подозрениях относительно самоубийства Бориса, — произнёс я.
— Как он отреагировал?
— У него тоже есть некоторые сомнения.
— При профессиональном подходе эта записка может многое рассказать…
Неожиданно на моём мобильнике заиграла мелодия. Звонила Оксана. Я взял трубку.
— Савелий! — возбуждённо произнесла она. — Только что мне звонил Вадим. Его задержали полицейские на выезде из города на посту ГИБДД.
— За что?
— Сказали по распоряжению полковника Стеблина.
— Не волнуйся, Оксана. Я пошлю адвоката.
— Не нужно никого посылать, — сказала она. — Вадим сбежал от полицейских.
— Как сбежал?
— Очень просто. Надавил на газ и умчался.
Я смахнул пот со лба. — Полиция организует погоню, и он никуда не скроется.
— Он уже находится в надёжном месте, — заявила она. — Его не найдут.
— Ну что ж, это его выбор, — буркнул я и отключил связь.
Елена слышала разговор и прекрасно всё поняла. — Значит, они следили за ним, и когда он решил покинуть город, его решили задержать, — сказала она.
— Похоже, твой прогноз был точен, — изрёк я. — Его освобождение это блеф, они держали его на коротком поводке до поры до времени.
Елена утвердительно кивнула.
— Стеблин опытный профессионал. Теперь для меня ясно, что он выполнял одновременно две задачи, — пояснила она. — Первое, получив взятку, он освободил Вадима, тем самым выполнил своё обязательство. Второе, он пустил за ним «наружку», чтобы в случае необходимости задержать.
— Значит, у Стеблина действительно на Вадима есть весомая улика.
— Его действия больше похожи на человека, который исполняет чей — то заказ.
— Я тоже прихожу к такому выводу.
Мы ещё долго сидели на веранде и дискутировали на эту тему…
На следующий день я встретился с Кирюхиным в спорт — баре «Дерби». Мы вновь сидели за тем же столом в самом углу, не привлекая внимания. На столе лежали документы Бориса. Я ему рассказал о своих сомнениях. Сыщик внимательно выслушал и упрекнул меня в том, что не сообщил ему об этом раньше.
— Итак, ты утверждаешь, что это дело рук Махмуда Мурзаева?
— Я утвердительно кивнул. — Иначе какой смысл ему проникать в мой дом ночью угрожать и требовать вернуть то, что мне не принадлежит.
— Может быть, он имел в виду что — то другое?
— Нет. Иное исключено, — отрезал я. — В моём доме мне не принадлежат, только документы Бориса.
— Тогда договоримся следующим образом, — произнёс Кирюхин. — Сейчас ты позвонишь Мурзаеву по номеру, который он тебе оставил и скажешь, что готов вернуть то, что тебе не принадлежит. От его ответа, мы будем строить дальнейшие действия.
— Хорошо, — согласился я. — И тут же позвонил по номеру указанному в карточке, но были слышны лишь продолжительные гудки вызова. Я пожал
