– Постараемся, – сказал командир расчёта и побежал к машине.
Проехав несколько десятков метров, из-под капота нашего автомобиля стали вырываться клубы пара.
Водитель, выбежав из машины, открыл капот. Из-под крышки на радиаторе с небольшим свистом вырывалась струя пара. Сделав несколько витков чтобы открутить крышку, водитель отскочил в сторону, так как сорвавшаяся из-за давления крышка с треском, ударившись о капот, отскочила в сторону. Тосол, фонтаном вырвавшись из радиатора, забрызгал лобовое стекло и водителя.
«Судя по началу, наша утренняя диверсия обещала быть весьма интересной», – отвернувшись в сторону, подумал я.
После того как водитель залил в радиатор «кока-колу», так как другой жидкости в машине не оказалось, мы вскоре снова неслись по пожухлой от июльского солнца траве и мелким колючкам, которые в изобилии произрастали на этой местности.
Наша колонна остановилась перед холмом. Шарнир, выйдя из машины, стал раздавать указания.
– Ну всё, дальше пойдём пешком. Так, водители, остаётесь здесь, разворачиваете машины и ждёте наготове. Так… ещё, двое останутся на охране…
Шарнир, задумавшись, стал осматривать всех стоявших в шеренге. Большинство бойцов отводили свои глаза в сторону, чтобы не столкнуться с ним взглядом, дабы тот ненароком не оставил на охране.
– Фриц, ты и новенький из России остаётесь здесь.
Нельзя сказать, что Фриц как-то отреагировал на это, скорее всего, ему было безразлично, но реакцию Короля трудно было не заметить – он светился от счастья, как будто бы выиграл в лотерею, хоть и очень старался скрыть свою радость.
Растянувшись в колонну по одному, наша группа проследовала около трёх километров, пересекая овраги и холмы. Матрос, Сосна и Водяной несли «Утёс», мы с Лёвой «АГС» со снаряжённой «улиткой», Тополь тащил две снаряжённые коробки. Остальные бойцы были загружены «Мухами» и «Шмелями», были и те, кто шёл налегке, у них была задача – прикрыть отряд на случай отхода.
Когда мы взобрались на вершину террикона, перед нами открылся прекраснейший вид долины, которая утопая в утренней свежести полевых цветов и луговой травы, открывала южную часть небольшого города, мирно спавшего ранним утром.
Во дворах одноэтажных домиков росли фруктовые деревья, в огородах виднелись зелёные насаждения, сторожевые собаки мирно спали в своих будках, и лишь петухи оповещали этот тихий городок о наступлении нового дня.
На месте нас уже ждал пожилой мужчина в камуфляже, с биноклем в руках. Вероятно, это был местный житель, хорошо знающий эту местность. Шарнир и Малой, присев возле него и тихо переговариваясь, визуально осматривали территорию. После недолгого совещания к нам подошёл Шарнир и, указывая на местность, стал расставлять расчёты.
Наш «АГС» было велено расположить с правой стороны террикона, «Утёс» поставили посередине, почти на самом его склоне.
– Ну всё, теперь ждём, когда миномётчики отработают, без команды огонь не открывать, – тихо сказал Шарнир, отправившись к Малому и ополченцу с биноклем.
Ждать нам пришлось недолго, вскоре над нами со свистом стали пролетать мины. Находясь внизу, я испытывал двойственное ощущение, с одной стороны я знал – работают наши, опасаться нечего. Но памятуя о том, как нас по ошибке обстреляли корсаровцы, я на всякий случай присел в траву и приготовился к стремительному прыжку в канаву, находившуюся за «АГСом».
После того как внизу на позициях «укров» стали рваться мины, Шарнир подбежал к Матросу, который сидел первым номером на «Утёсе» и, указывая рукой направление для стрельбы, скомандовал:
– Обработай вон ту зелёнку за коровником!
«Утёс» застрочил короткими очередями, а внизу от разрывов мин уже начинали дымиться строения. Полураздетые бойцы украинской регулярной армии, выбегавшие из строений, безуспешно пытались определить, из какой стороны по ним ведётся огонь. Некоторые из них пытались даже отстреливаться, вскинув автоматы, они палили в разные стороны. Но большинство из них, либо падая на землю, ползли к укрытию, либо бежали к коровнику, за которым находилась бронетехника.
В зеленке, которую обрабатывал Матрос, что-то вспыхнуло и задымилось. Из-за густых зарослей, которые поначалу скрывали объект, распознать его не представлялось возможным. Но вскоре, когда пламя, разрастаясь, осыпало на землю прогоравшие ветки, мы увидели подбитый «БТР» иностранного производства.
– «Француза» подбили! – радостно закричал Малой, наблюдая за пожаром из сломанного прицела от «РПГ».
После чего к нам, пригнувшись, подбежал Шарнир, и склонившись у самого уха Тополя, прокричал ему:
– Отработай по двору, отсеки пехоту от бронетехники!
Установив ствол на нужную высоту и приведя спусковой механизм в боевое положение, Тополь нажал кнопку спуска. Но прозвучал лишь одиночный выстрел, тогда он снова дёрнул за шнур и надавил на спуск, но автоматического огня не последовало. «АГС» клинило после каждого выстрела, и Тополю приходилось перезаряжать его вручную, чтобы произвести каждый выстрел.
Когда «улитка» была пуста, Тополь, схватившись за правую руку, и растирая её словно после ушиба, крикнул:
