– Тяжёлое? Это наверное «Утёс» …
– Хватит! Бегите уже! – оборвал меня Силач.
Пробежав до середины улицы, мы увидели, как Кота из подразделения «лето» чуть не прошила очередь из пулемёта, выпущенная из» БМП-2», которая стояла на перекрёстке. Кот проскочил на мгновенье раньше чем пули, которые отрывая штукатурку от стен, легли у него за спиной, поднимая густые облака пыли.
–Ну что, Лёва, побежали…
И мы пустились, что есть мочи, пересекая опасную улицу.
– Ну, что там у вас? – спросил Лёва у сидевших бойцов в секрете, когда мы добрались до них.
– Так мы с оптикой прислать просили…
– Занят наш снайпер, Пух сейчас «бэху» кошмарит…
– Ну, тогда, ребята, выпрыгивайте из ямы. Ориентир вам – вон Тополёк, за ним частный дом, оттуда гад этот бьёт, головы поднять не даёт.
– А как же мы выпрыгнем-то? – удивлённо спросил Лёва.
– Как-нибудь, – рассмеявшись, ответил боец.
– Ну что Лёва, как обычно… если меня шлёпнут, говори что «РПГ» накрылся, чтобы потом лезть за ним не заставили.
Выпрыгнув из окопа, я нырнул в кусты. Второй раз проверять снайперов на точность мне не хотелось. Вскинув гранатомет на плечо и прицелившись, я сделал выстрел и, не посмотрев, куда лёг заряд, нырнул в окоп.
– Ну, что там, куда попал?
– Куда-нибудь да попал…
Пожилой боец, кряхтя и что-то бормоча себе под нос, полез смотреть на результат.
– Крыша горит. По чердаку бил?
– А куда ещё? Не в стены же.
Мы прождали минут десять и после того, как обстрел прекратился, покинули секрет.
На углу оставалось несколько бойцов, которые продолжали отстреливаться по наступающей технике. Тополь расстреливал последнюю «улитку». На втором «АГСе» Академик, соединив две ленты вместе, строчил автоматическим огнём, а гильзы, словно плоды абрикосового дерева, падая, застилали всё крыльцо.
Выскочивший из здания Градус, протянул мне гранату, облепленную пластитом, и тихо шепнул:
– Присмотри, чтобы не спёрли, – вскинув «шмель» на плечо, он пригнувшись, побежал через огороды.
Ожидая огня наших миномётчиков, я забежал в коридор «ДК». На первом этаже возле разбитых окон сидели Док и Жёлудь. Они спокойно вели беседу, как будто бы находились в уютном кафе.
Присев на один из стульев, и отдышавшись, я положил на пол автомат и пустой ствол «РПГ-7».
– Сейчас наши накрывать будут, ушли бы в зал.
– Ты из какого города? – улыбаясь, спросил у меня Док.
– Волгоград.
– Проездом был, «Мать Родина» впечатлила, а дети у тебя есть?
– Надеюсь, что нет.
– Как это?
– Много девушек было, о судьбе которых я не имею ни малейшего представления, так же как и они обо мне – город у нас большой.
– А ждёт тебя кто?
– Нет, сюда с чистой совестью поехал. А у тебя, Док, жена есть?
– Я не был женат. Встречался долгое время с женщиной, а после расставания не нашёл ей достойную замену.
– А по мне, так лучше синица в руке, чем журавль в небе, – откинувшись на спинку стула и закуривая, добавил я.
– Ну да, а потом после таких синиц ты не знаешь, есть ли у тебя дети, – засмеявшись, присоединился к разговору Жёлудь.
– Ну, не виноват я, что у меня сердце большое, словно у телёнка, и я одновременно могу любить нескольких женщин…
– Шершень, угостить тебя спиртом? У меня есть – медицинский.
– Нет. И не хочу! А вообще я очень рад, что здесь сухой закон и Мотор жёстко следит за этим. У меня в городе у большинства смысл жизни – это ждать пятницы, чтобы потом в алкогольном припадке забываться до понедельника, а потом всё сначала. Если я в компаниях, в которых уважают алкоголь, скажу, что я не пью, первый вопрос будет: «Ты что, заболел?». То есть для них человек может добровольно отказаться от алкоголя только из-за болезни. Их спаивают, а они рады стараться! А кто не пьёт, тот курит.
– Правильно, здесь пить смерти подобно, это сказки для дураков, что пьяному везёт. У меня много раз бывало, ещё чуть-чуть и смерть, был бы не в