хотел, чтобы это вошло в привычку. А сегодня, когда меня, как ты говоришь, чуть не шлёпнули, я вдруг подумал: «А, что осталось бы после меня?» Тряпки? Девушка-потаскуха, которая забыла бы меня через месяц?
– Вот насчёт гардероба ты прав. Я, когда тебя в первый раз увидал в белых штанах и рубашке, подумал: «Что же у него в голове, если он на войну в таком одеянии припёрся?!». Уезжай, Король, мой тебе совет, пока ты только пригубил эту чашу, у тебя есть ещё шанс остаться человеком, которому будет можно жить среди большинства овощей, которые стремятся жить по чужим канонам. Забудешь всё это, как страшный сон, и снова разучишься думать о жизни и о твоём месте в ней.
– А если я не хочу, если я хочу плюнуть на все устои и стереотипы. Вон, Фриц меня зовёт к себе в экипаж. Скоро в отряд ещё один «БТР» дадут, ему как раз стрелка не хватает.
– Ты думаешь быть профессиональным военным? Это хорошо! Рано или поздно, если тебе повезёт и тебя не шлёпнут, ты обрастёшь новыми знаниями. О том как оперативно и быстро уничтожать противника, и кто будет твоим противником – за тебя решат другие. А вскоре ты станешь проклинать свою работу…
– А может – это всё сон? А, Шершень? Может, как в детстве, стоит ущипнуть себя за руку и всё пройдёт…
– Ещё скажи сейчас придёт Силач и скажет: «Король, иди, за тобой мама приехала!»
– Точно, вот смеху-то было бы. Представляю лицо Силача, когда бы я ему отдал автомат и сказал: «Мама приехала, сам понимаешь».
Ноющая боль пронзила мою шею, и растирая ее, отвернувшись, я увидел, как к магазину приблизились Тополь и Лёва. Небрежно постучав в дверь, кто-то из них крикнул:
– А ну, хозяин, отворяй!
После нескольких минут ожидания, снизу из входа в подвал появился мужичок неопределённого возраста. Держа в руках связку ключей, он, щурясь от дневного света, сказал:
– Мужики, всё опечатано!
– Продай нам водки! – напористо выкрикнул Лёва.
– Ребята, какая водка. Властью установлен сухой закон!
– Какой властью – мы здесь власть! Пока ты в подвале отсиживался мы…
– Подожди! – перебил его Тополь. – Отец, продай по-хорошему…
Спустя несколько минут, он вынес из подвала две бутылки и, отрицательно мотая головой, скрылся в темноте. Держа в руках пару бутылок, Лёва подбежал ко мне и, не поднимая бровей, сказал:
– Шершень, мы сейчас идём рыбу ловить, ты с нами?
– Как вы рыбу ловить собрались? У вас и удочек-то нет.
– Пойдём, покажем, – загадочно улыбаясь, кивнул мне Лёва.
Подойдя к озеру, и, осмотревшись по сторонам, Тополь сказал:
– Ну шо, испробуем? – и, вскинув автомат, выстрелил длинной очередью в воду.
Достав из подсумка гранату, Лёва улыбаясь, стал отгибать усики.
– Не дури, спрячь, – отвернувшись, сказал я.
Местный старичок, удивший рыбу через несколько метров, вылезая из кустов, крикнул:
– Шли бы вы отдыхать, бойцы!
– Отец, не шуми, иди, мы тебя угостим, – сказал ему Тополь.
Пока они угощали старика водкой, я обернулся к Королю, который задумчиво смотрел на озеро.
– И всё же, Король, хоть ты и червяк, но думаю, у тебя ещё есть время, чтобы превратится в бабочку.
– Может быть и так, я сейчас впервые осознал, что мне теперь наплевать на мнение окружающих, – сказал Король, надевая найденную им где-то старую шляпу. – Вот, в «ДК» нашёл, всё стеснялся носить, а сейчас, наплевать, что ты подумаешь!
Когда мы всей компанией подошли к углу здания, Король достал из кармана веер и, распустив его, стал обмахивать себя.
– Ну, это уже слишком, выбрось ты эту бабскую штучку, видел бы те себя со стороны, – рассмеявшись, сказал я.
– Нет, Шершень – это мой протест!
Свернув за угол «ДК», мы опешили. Возле крыльца здания были построены все бойцы нашего подразделения.
Перед строем задумчиво стоял Моторола, завидев нас, он, рассмеявшись, показал на Короля:
– А вот вам и новое пополнение из России…– Встать в строй!!
Затем Моторола ещё раз прошёлся перед шеренгой, а затем встал посередине.
– Поздравляю вас с успешно выполненной задачей, воины! Ну, а тех, кто нарушил сухой закон… – Он, замолчав, стал прохаживаться, перед строем, вглядываясь в лицо каждого бойца. – Тех, кто сегодня позволил себе лишнего, я… амнистирую. Но завтра, чтобы все были как стёклышки! Ра-а-азойдись!