Утром улицы Снежного были пустынными. Редкие прохожие, встречавшиеся нам по пути, задерживали на нас свои взгляды. Видно, не все жители Снежного успели привыкнуть к вооружённым людям на улице.
Так свободно мне никогда не шагалось, может потому, что в городе больше не было милиции, а может потому, что за моей спиной теперь был «стальной друг», пожалуй, один из немногих настоящих друзей, что были у меня в жизни.
Навстречу нам по дороге шли бойцы. Одетые в однообразные камуфляжи «берёзка», они гордо шагали, выстроившись в колонну по одному. Впереди колоны шёл командир группы, – загорелый, коренастый парень, в набедренном подсумке которого не хватало два «ВОГа20». Поравнявшись с нами, он, сделав презрительный взгляд в нашу сторону, что-то сказал следовавшему за ним бойцу, после чего вся группа рассмеялась.
– Это они про твои штаны, Сосна.
– А что у меня со штанами, хорошие, крепкие штаны.
– А то, что они у тебя от спецодежды… К тому же, почему у тебя карманы зашиты?
– Потому что там мои документы.
– Ты бы ещё деньги в трусы зашил, – рассмеялся Король.
Пройдя около километра, на правой стороне дороги мы увидели четырёхэтажный кирпичный дом Сталинской постройки, середина которого была разрушена попаданием ракеты из штурмовика. От взрыва обвалилась лицевая стена от подвала до чердака, но этажные перекрытия уцелели. Остановившись, мы смотрели на обстановку в квартире сквозь огромную зияющую щель.
Старенький шифоньер с распахнутыми настежь дверцами, письменный стол, на котором теперь лежали куски потолка. Среди серой от пыли мебели выделялся игрушечный зайчик, свисающий из детской кроватки, стоявшей почти у самого края обрыва.
Пройдя разбитый дом, мы зашли в аптеку. Но купить в ней нам ничего не удалось, по причине отсутствия у нас гривен. Расплатиться можно было только долларами или в местной валюте, рубли не принимали.
– Ну как это так, Америка – союзник карателей, а они доллары принимают! – негодовал Король.
– Да ладно тебе политику разводить, – это их дело, нужно искать обменный пункт, пока время есть, – сказал я.
Из-за участившихся вооружённых нападений почти все коммерческие обменные пункты были закрыты, исключением являлся филиал Украинского государственного банка, в нём пенсионеры получали ещё поступавшую им от государства Украины пенсию.
– Ну что, сколько менять будем? – спросил у нас Король.
– Мне обменяй две тысячи.
– А мне три,– протянул ему купюры Сосна.
Король, взяв у нас деньги, направился к входу в банк.
– Стой, отдай автомат, а то мало ли пенсионеров напугаешь.
– Да что тут такого, ну подумаешь автомат за спиной, Сосна… я же прав?
– Пойдёмте все вместе, почему мы должны здесь оставаться? – поддержал Короля Сосна.
– Будете «рога мочить», вернёмся в комендатуру без покупок!
* * *
Рынок был очень большим, казалось, в нём собрались все безработные и домохозяйки города. В палатках играла музыка, между рядами распугивая зевак, с огромными телегами перемещались носильщики.
– Итак, друг от друга не отходим, большое скопление людей стараемся обходить, оружие на ремень за спину, на провокации не поддаваться.
После чего я отстегнул магазины у автоматов парней и положил их в свой подсумок.
– Это ещё зачем? – возмутился Король.
– А затем, а если в давке у тебя кто-нибудь его отцепит? К тому же, мне так спокойней будет, может у тебя с психикой нелады, – сказал я, отстёгивая свой магазин.
Когда мы шли мимо одной из палаток, нас окрикнула хозяйка.
– Хлопцы, идите сюда!
– Спасибо, но шторами мы не интересуемся, – повернувшись к ней, ответил я.
– Ну, подойдите! – не унималась она.
Затем, нагнувшись под прилавком, и, проскочив под ним, она, добежав до нас, преградила нам путь.
Остановившись возле Короля, который был ближе всех к ней, она, сунув ему в руку несколько купюр, сказала:
– Вот вам на конфеты, а мне приятно будет.
– Ну, что вы, это лишнее. Мы ни в чём не нуждаемся. А вам они ещё понадобятся, – сказал я женщине и повернулся к Королю, который уже засовывал деньги в карман.
– А ну, отдай деньги обратно, ты сюда, зачем приехал?
