* * *
Утром я отправился в столовую, где рядом были припаркованы легковые машины наших командиров – старенькая «волга» и «девятка» с разбитым задним стеклом. Но ни Шарнира, ни Малого не было, в столовой сидел парень, который спрашивал у нас в комендатуре Снежного ветошь.
– Командиров не видал? – спросил я у него.
– В Торезе они, а тебе что? Я могу подсказать, если что-то важное.
– Да я вот хотел узнать, – подбирая слова, чтобы выразится помягче, продолжал я. – Сколько мы здесь ещё будем сидеть без дела?
– Почему это без дела?! Мы, как раз, здесь очень важным делом занимаемся.
– Это каким же, что-то я не заметил.
Феникс, нахмурив брови, посмотрел на меня, и сверкнув своими чёрными глазами, сказал:
– Дорога, на которой мы стоим, называется дорогой жизни и она единственная из этой области ведёт в Россию. Так что мы здесь не прохлаждаемся, а обеспечиваем безопасность всех ополченцев, следующих по этой дороге, включая и мирных жителей.
– Это ладно. Если у нас противотанковое подразделение, когда нас с танками будут учить бороться? Когда нормальные стрельбы будут?
– Нас на полигонах никто не учил! Мы в бою учились! Будет бой – сами научитесь, боеприпасов не так много, вот когда трофеев добудем, тогда и потренируемся.
Обратно я шёл с чувством, как у школьника, которого отчитал директор в своём кабинете. «И как он ловко выкрутился, и ведь не поспоришь, ну Король, ну гнида, настропалил меня».
А Король, уже поджидая меня возле легковых машин, ехидно улыбался.
– Ну, как он тебя осадил, всё по полочкам разложил, ты аж покраснел.
– Это чем же он меня осадил, просто спорить мне с ним лень, спать хочу.
– Ну, ну. А я с Силачом поговорил, адекватный мужик. Сказал мне что можно с любой колонной уехать, которая мимо нас на Россию пойдёт. Сдаёшь оружие и свободен, на окопы кидать не будут.
– Ну и вали, только когда соберёшься, мне скажи.
– Проводить меня хочешь?
– Знаешь, уж очень мне твоя фляжка и каска нравится! Да и пинка тебе хорошего дать хочется, чтобы в дороге не забывал.
А каска у Короля и вправду была хорошая – кевларовая, с защитным чехлом, такая защищала от пистолета и от осколков. Ему её в институте подарил Философ, вместе с фляжкой.
* * *
После полудня меня разбудил Сосна, оказалось, к нему подходил Король и агитировал ехать обратно домой. Сосна печально посмотрел на меня и спросил:
– А ты едешь?
– Нет, не еду.
– Ну, вот и хорошо. Я тоже отказался.
С Сосной время летело быстро, я рассказывал ему о своих амурных похождениях; иногда подзадоривал его, придумывая несуществующие правила несения караульной службы.
Помню, в один из скучных вечеров на дороге показался велосипедист, который каждый вечер почти в одно и то же время проезжал мимо нас. Это был мужичок, неопределенного возраста, всегда полупьяный. На наши замечания, он всегда отвечал: «Мужики, это в последний раз». Но каждый вечер он снова появлялся в нетрезвом состоянии.
Вскочив со стула и нырнув за мешки, я, сделав серьёзное лицо, шепнул Сосне:
– К бойнице. Это же тот, с ориентировки, ну точно он, проскочить решил. Тебя увидел, думает новичок, обмануть хочет.
Сосна, спрятавшись со мной за мешками, в недоумении смотрел на приближающегося велосипедиста. А я, всё повторял и повторял, опустив голову вниз, чтобы не рассмеяться:
– Ближе, ближе его подпусти, чтобы наверняка.
Когда мужичок поравнялся с нашей баррикадой, я, резко вскочив из-за мешков, крикнул Сосне:
– Бери его! Я на прикрытии!
Сосна, выскочив из укрытия, побежал к нему, пытаясь схватиться за руль велосипеда. Но у мужичка от страха затряслись руки, и велосипед, выдавая восьмёрки, накреняясь вправо, вместе со своим хозяином грохнулся прямо на Сосну. Смеху было много, смеялись даже парни, стоявшие на дальних блоках и наблюдавшие за этой картиной. Больше Сосна в тот вечер со мной не разговаривал.
* * *
Метрах в ста от нас в секрете круглосуточно дежурили несколько бойцов. Располагался секрет за железной дорогой в лесопосадке, перед окраиной
