так сложился цикл обратной связи, в котором пропаганда постепенно превращалась в реальность. В такой среде уже понятнее, как маргинальный национализм и имперские идеи вроде евразийства овладели воображением правящего класса России. В эру Суркова идеология была игрой масок и поз, в которой для подтверждения политической лояльности требовались все более радикальные декларации ксенофобии. Перегнуть палку не беда, за это не наказывают, – и все наперебой спешат показать свою благонадежность. В интервью 2007 года Дугин сказал:
Поэтому я думаю, что Путин становится все больше и больше Дугиным, по крайней мере он реализует тот план, который я создаю… Все меньше и меньше в нем симулякра, все больше и больше в Путине Дугина… Путин, сближаясь со мной, становится все больше самим собой… не теряет себя, он себя находит. Когда он станет на 100 % Дугиным, тогда он станет на 100 % Путиным[446].
Связи Дугина с консервативной частью Кремля к тому времени преувеличивались и мифологизировались. По большей части эти слухи неверны, но есть в них и зерно истины. Дугин действительно имеет связи с группой высокопоставленных идейных консерваторов, в основном бывших офицеров КГБ, которые также тесно связаны с православной церковью и занимают ключевые государственные должности. Неформальным лидером «православных чекистов», как их прозвали, стал Владимир Якунин, бывший дипломат. Этот приближенный Путина был поставлен во главе железнодорожной системы страны, своего рода государства в государстве, с 1,3 миллиона работников, независимой медиаимперией, бюджетом в 1,3 триллиона рублей и зо ооо вооруженных полицейских.
В своей книге «Российская школа геополитики» (2006) Якунин восемь раз ссылается на Дугина, Якунин указан в качестве редактора двух антологий Дугина, опубликованных его Центром проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. Говоря о проведенном в Центре семинаре Дугина «Россия и Запад», Якунин указал главную, с его точки зрения, ценность подхода Дугина: он видит фундаментальный конфликт современной эпохи не в борьбе за источники энергии или за экономическое господство, но в столкновении цивилизаций[447]. Эта идея цивилизационного водораздела не дает покоя Якунину, контролирующему по меньшей мере три некоммерческие организации, в том числе Центр национальной славы, которые распространяют ценности русского православия, русской истории и связей со славянским миром. Начиная с 2004 года он ежегодно проводит съезд русских консерваторов – церковных и государственных деятелей – под названием «Диалог цивилизаций» в православном монастыре на острове Родос. Почти всегда в этих съездах принимает участие Дугин. «Мы работаем на одном конвейере», – сказал Якунин, когда я попросил прокомментировать их совместную с Дугиным деятельность. Степан Сулакшин, который до 2013 года руководил Центром проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, подтвердил, что Дугин много писал для этого Центра и пользуется большим уважением в этих кругах: «Путин очень серьезно к нему относится».
Другая группа консерваторов собралась вокруг главы «Роснефти» Игоря Сечина, который – совпадение или не такое уж совпадение? – близко знаком с бывшим сотрудником Дугина и бывшим офицером КГБ Петром Сусловым. Оба они, знатоки португальского, одновременно служили в Мозамбике и Анголе, хотя Суслов не распространяется насчет своих отношений с Сечиным. В 2003 году Сечин пригласил на должность вице-президента «Роснефти» Михаила Леонтьева, «человека из телевизора», и тем самым дал всем ясно понять: награда за идеологическую работу – щедрое покровительство российской нефтяной монополии.
У Леонтьева и до того был покровитель, консервативный бизнесмен Юрьев. Юрьев, как и Леонтьев, побывал либералом и состоял в партии «Яблоко», но после прихода к власти Путина свернул вправо. Он разрабатывает сланцевый газ в США, и его состояние оценивается примерно в $4 млрд, но при этом он пишет множество статьей и книг вроде «Крепость Россия», доказывая необходимость экономической автаркии. Его «Третья империя» – художественная фантазия о будущем России, которая благодаря мудрой политике изоляционизма осталась незатронутой при падении западной цивилизации.
Еще одну группу консерваторов возглавляет бизнесмен Константин Малофеев, глава частной акционерной компании
Отец Тихон, с которым я встречался несколько раз, когда писал о нем в
Его влияние в Церкви намного превышает достаточно скромную власть архимандрита, настоятеля, и причиной тому главным образом связи с Кремлем. О нем говорят, а он не подтверждает этот слух и не отрицает, что он – духовник Путина. Признает он лишь правдивость рассказа о том, как Путин до того, как стал на исходе 1999 года исполняющим обязанности президента (по всей видимости, в 1998 или 1999 году, когда он руководил ФСБ), появился однажды у ворот монастыря. С тех пор эти двое много общались и демонстрировали эту связь, Тихон сопровождал Путина в зарубежных поездках и поездках по стране, занимался вопросами Церкви. Ходят упорные слухи, что Тихон обратил бывшего полковника КГБ в православную веру и стал его духовником.
