Отец Тихон действительно много знает о религиозной стороне жизни Путина. В 2001 году он дал любопытное интервью греческой газете, сообщив, что Путин православный христианин: он исповедуется, причащается и «осознает свою ответственность перед Богом за свое высокое служение и за свою бессмертную душу». Каждый раз, когда я брал интервью у отца Тихона, я уговаривал его раскрыть суть его отношений с Путиным, но всякий раз слышал в ответ, лишь что они хорошо знакомы. О том, в самом ли деле он духовник президента, архимандрит говорить отказывался: «Можете верить в эти слухи, если хотите, но не я их распространяю». Какова бы ни была истина, Кремль тоже считает для себя полезным не опровергать эти слухи. «Это очень личное, – отвечает в таких случаях пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. – Я просто не знаю». Он подтверждает, что Тихон очень популярен и хорошо знаком с президентом. «Но никто не может знать в точности, духовник он или нет. Если кто-то знает, что вот – духовник, это уже не духовник».

Бывший студент ВГИКа, крестившийся в 1982 году в возрасте 24 лет, отец Тихон оказался в том необычайно влиятельном положении, в каком не раз оказывались и прежде деятели Церкви, приближенные к правителю, хотя он настаивает, и вполне убедительно: «Я – не кардинал Ришелье». Строго говоря, он прав, подтверждает Евгений Никифоров, друг Дугина со времен «Памяти»:

В нашей конфессии не принято обсуждать на исповеди нечто конкретное, ты просто говоришь: «Я украл» или «Я прелюбодействовал». Можешь уточнить, в каких масштабах, сколько раз, но подробностей не требуется. Если отца Тихона схватит вражеская разведка, он и под пыткой ничего особенного рассказать не сможет.

Связь между Путиным и отцом Тихоном во многих отношениях кажется необычной, но у нее есть исторический параметр. Посетители Сретенского монастыря не всегда замечают скромный каменный крест, особенно если не знают о нем заранее. Он стоит в саду, возле одной из белых стен, монахи чистят его, а женщины в платочках с умиротворенным выражением лица преклоняют перед ним колени. На одной стороне креста медная табличка: «Памяти всех верных православных христиан, замученных и убитых здесь в годы смуты».

Крест, воздвигнутый на этом месте в 1995 году, странно и трагически перекликается со зданием, стоящим всего в квартале отсюда, на другом конце Большой Лубянки, – со штаб-квартирой бывшей КГБ, той самой организации, которая в различных своих реинкарнациях убила и заточила более зоо ооо служителей Церкви – во имя провозглашенного в 1917 году атеизма. В советские времена и сам этот шестисотлетний монастырь был закрыт, в нем размещалась казарма НКВД, предшественника КГБ. Говорят, здесь проводились и казни.

Сегодня многое изменилось. Лубянка, штаб-квартира ФСБ, преемницы КГБ, сама обзавелась православной церковью, а обновленный, вновь действующий Сретенский монастырь символизирует странный союз Церкви с былыми гонителями. Он стал центром духовного возрождения правящих кругов России, непропорциональная часть которых набрана из бывших офицеров КГБ и явилась в Кремль 12 лет назад следом за Путиным.

Отец Тихон не считает нужным слишком останавливаться на несчастьях, причиненных Церкви тем самым институтом, который во всех смыслах снова правит Россией, – это не повод для публичных конфронтации, говорит он, но и утаивать ничего не нужно. Прошлое – словно тот каменный крест в монастырском саду: стоять стоит, но увидит его лишь тот, кто будет искать.

Он говорит, что никогда не примирится с советским периодом российской истории, но не считает, что преступления НКВД и КГБ каким-то образом затрагивают ныне живущих: «К ним это никакого отношения не имеет. Все равно что винить каких-то американских солдат за то, что происходит сейчас во Вьетнаме». Чем возлагать на кого-то вину, отец Тихон предпочитает встроить эти семьдесят лет в единый свод истории российской государственности. Ведь даже многие офицеры КГБ, работая на советское государство, на самом деле служили России: «Те офицеры разведки, которых я знаю, делали то, что они делали, во имя Российского государства, так что обвинять их в репрессиях было бы безусловной напраслиной».

Это пока еще не самая распространенная в Церкви точка зрения, особенно среди рядовых священников, бывших диссидентов. Но именно эту точку зрения приветствует и культивирует кремлевское руководство, которое с лихвой компенсирует свое атеистическое прошлое и не прочь воспользоваться церковной символикой. Согласно опросу 2010 года, Церковь является в России вторым по уровню доверия институтом, хотя лишь небольшое число россиян посещают ее регулярно. Падение собственного рейтинга и усиление уличного протестного движения, видимо, побудили Путина активнее сближаться с Церковью. Сретенский монастырь оказался в средоточии этих усилий, глава одной московской рекламной компании даже игриво называл монастырь «идеологическим отделом Кремля». Не такая уж это шутка: отец Иннокентий Павлов, который вышел из Церкви в 1993 году и сделался известным либеральным оппонентом православных институтов, говорит, что сомневается, стоит ли за вдруг обретенной религиозностью российских правителей что- нибудь, кроме соображений политического момента. «Наши вожди усвоили одну полезную вещь из уроков научного атеизма, – посмеивается он. – Вольтер сказал: если бы Бога не было, его надо было бы выдумать. И они сказали себе: «Отличная идея, так и сделаем»».

В автобиографии Тихона Путин не упоминается. Его книга «Несвятые святые» произвела сенсацию – бестселлер 2012 года, побивший даже переводные «Пятьдесят оттенков серого». Эта книга перебросила мост между Церковью и коммунистическим периодом Российской истории, приводила к норме то, что никак нельзя назвать нормальным, и помогала русским восстановить религиозную традицию. В то же время книга исподволь успокаивала россиян, томившихся беспокойством, не лежит ли на их дедах и родителях тяжелая вина.

Тихон представляет советскую эпоху не как темные века, но как пору испытания верных. Не было мессий, зато были «несвятые святые», чей повседневный героизм часто оставался незамеченным. Книга написана в духе благости и всепрощения. Главным образом она состоит из воспоминаний о чудачествах и милых слабостях старшего поколения церковнослужителей, тех «несвятых святых», кого Тихон называет своими учителями, – тех, кто, в отличие от него, пострадал от советского режима. Духовник самого Тихона отец Иоанн Крестьянкин, покойный архимандрит Псково-Печерского монастыря,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату