Запихнув последний кусок сала в рот, и утерев рукой губы, Лука с сытным и довольным лицом произнёс:
— Вот, теперь и покурить можно.
— А чай где твой обещанный с печеньем? — спросил Беда.
— Погоди, удовольствие нужно протянуть. Не всё сразу. Покурим и попьём. Только давай пойдём на улицу? Свежим воздухом подышим.
Они вышли на улицу. У входной двери стояли несколько заключённых.
Беда вытащил пачку Явы, дал сигарету Луке и закурил сам.
— Забавно мне смотреть на тебя курящего, — сказал Лука.
— Я курю недавно, — выпустил Беда струю дыма изо рта, — бросить всегда смогу.
Один парень из толпы, с перевязанной головой увидав сигареты, подошёл к ним. Поздоровался за руку и попросил у Беды сигарету.
Беда молча угостил его, при этом внимательно посмотрел ему в лицо, затем на рукав, убедившись, что у того нет лычки активиста.
— Что Коха на подсос сел? — спросил у него Лука, — обнищал без стройки.
— Не говори Лука, работать не хочу, вот и жертвую своими ушами. Опухли совсем без табаку. Сегодня обещали принести. А болеть всё — таки лучше, чем работать. Хоть чирьи и противная штука, но дают внеочередной отпуск.
Прикуривая от сигареты Луки, он искоса посмотрел на Беду и как бы невзначай бросил:
— Слышал, говорят этапом пришёл родной брат Минина?
— Болтовня, нет родного брата у Минина. Он один у матери. Вот он земляк мой сегодня заехал, — показал Лука на Беду, — ничего похожего не слышал. Он с ним тоже жил на одной улице, но как выглядит Минин, представления не имеет, так — как тот из тюрем не вылезает.
Забинтованный парень, поблагодарив Беду за сигарету, отошёл докуривать её к своей компании.
— Ты пачку из кармана никогда не вынимай, — дал совет Лука. — Обстреляют. — Кто в зоне работает у них редко у кого курёха есть. Побираются по всем. Где ты будешь работать, у тех всё есть. Ребята там крученые. У них кенты на объектах работают и лошадей полно. Напрягут слабого фуцана, он им и водочки притаранит, не только сигарет. А при, палеве, лошадей в изолятор за это не сажают. Знают, что это не их товар. Тем более, шмоны проводят здесь в основном поверхностно. Бывает выборочно, отберут несколько человек, заведут в хлеборезку и там по полной программе обшмонают.
— Лука здорово, — услышал Беда знакомый голос сзади.
Он обернулся. За спиной стоял Африкан:
— Я думал, ты в лесу древесину родине даёшь, а ты здесь кочки оббиваешь. Ты же говорил, что тебя за мастырку в лес угонят?
— Африкан, вот это да, и тебя значит, сегодня сюда привезли? — обнял он Африкана, — а мне благодаря куму, простили членовредительство и даже работу интересную нашли.
— Ты представляешь? Как ты уехал с больнички, мне операцию холецистита сделали, я месяц пролежал ещё там, — сообщил Африкан и перевёл взгляд на Беду.
— А ты что знаком с Сергеем, или просто покурить вышел? — спросил Африкан у Луки.
— Ха, нашёл чего спросить. Мы с ним знакомы с пелёнок. Жили в одном доме долго, пока меня в детский дом не сдали.
Лука выкинул окурок и погладил себя по животу:
Пошли с нами? — пригласил Лука Африкана, — чайку попьём.
И не дожидаясь ответа, обнял того за плечи, потянул за собой.
Беда наблюдал за неотесанным мужиком, каким он ему показался сегодня утром и поражался, как он преобразился, встретив Луку. Он понял, что они вместе лежали в тюремной больничке.
Лука быстренько подсуетился с чаем, вывалил на тумбочку печенье и карамель. Встреча с Африканом удвоила ему настроение.
— Африкан, не хвалясь тебе, скажу, здесь жизнь намного лучше, чем в тюрьме. Позже, поймёшь почему. Тем паче у тебя здесь родная кость есть. Я так и думал, что ты попадёшь на нашу зону. Считал, что за тебя похлопочет брат обязательно.
Лука всегда отличался своей немногословностью, но за ней притаившись, прятался взрывной, как ураган характер.
Сегодня он был разговорчивый, как никогда.
— Ты здесь, чем занимаешься? — спросил Африкан.
— Всем. Я тут, как Кулибин местного разлива. Понимаешь, зону обслуживаю, столовую тоже. А главный мой объект цех шлифовки. Я здесь и сварщик, я и токарь, я и плотник. Даже вся электрика на мне висит.
— Таких работников, как ты ценят, наверное, здесь?
— Вот и плохо, что ценят. Поэтому домой не отпускают. Я особо не тужу, мне осталось, чуть больше шести месяцев сидеть. А, что на свободе буду делать, не знаю. Говорят работу там сложно сейчас найти. У меня вся надежда на брата Юрку и Захара. Они погибнуть не дадут. Юрка хоть и в бегах, но думаю, выкрутиться сможет.
— А ты Африкан встретил своего брата? — спросил Беда.
