нашего портового магазина. Ты же знаешь, что там уникальные вещи часто продают. У них в тот день грузчиков не было. Товар новый, судно доставило. А за простой судна большие штрафные санкции платят. Не выгодно впустую на плаву стоять. Вот нашу бригаду они и попросили подрядиться. Мужики себе оплату водкой взяли, а я туалетной водой. Вот и вся тебе сказка, а говорить тебе не хотел правды, чтобы ты не подумала про меня, что я от тебя деньги утаиваю.
– Верю, верю, но всё равно ты у меня врунишка и сочинитель, – сказала Полина.
Дома она вскрыла пластырь на шее у Вовки. Поморщив носом, обработала ему рану и наложила свежий пластырь. В эту ночь Вовка спал в рубашке, сославшись на озноб и усталость. Крепкий сон овладел им, как он только положил, голову на подушку.
Проснулся он на следующий день в девять утра в превосходном настроении. Пять дней отдыхать. От такой мысли приятная истома разлилась по его телу, и ему не хотелось вставать с постели, но святой долг перед Надеждой, заставил его скинуть с себя одеяло и облачиться в тапочки. Калину он решил не навещать, так как ему ни разу не приходилось наблюдать за предсмертными агониями. А на покойников он вообще никогда не смотрел.
Мать была выходная в этот день и хлопотала на кухне. Полина ушла на работу с утра. Он помылся, побрился, достал из загашника деньги и пошёл в магазин. В гастрономе купил хлеба, пачку пельменей, банку тушёнки и направился к больной Надежде.
Услышав характерный звук в замке, она поняла, что кто – то открывает дверь. Она медленно приподнялась и оперлась на один локоть. На пороге стоял Колчак. Её лицо заметно оживилось.
– Как твоё здоровье? – спросил он, и языком пощупал её лоб, – дело пошло на поправку, – словно доктор сделал заключение Колчак.
– Сегодня значительно лучше, чем вчера, – ответила Надька. Не кровоточит – думаю, ваготил был лишним. Я только сегодня поняла. У меня такое ощущение в теле, что ты еще во мне находишься и не хочешь никак выходить из меня.
До туалета еле передвигаюсь.
– Надь я тебе принёс покушать, давай пельмени отварю или тушёнку разогрею, – предложил он ей.
– Я пока ничего не хочу, положи продукты в холодильник, если я захочу сама себе сготовлю.
…Она обласкала своим взглядом Вовку и показала рукой на шифоньер. – Открой его? – сказала она, – там, на второй полке под бельём с краю лежат две маленьких ювелирные коробочки. Подай, пожалуйста, мне их? – попросила она.
Вовка достал коробочки и отдал Надежде.
Она вынула из одной коробки небольшой золотой перстень, а из второй серьги.
– У неё очень, много золотых украшений, но этому перстеньку она будет рада. Он ей по душе придётся. Она говорила, что непременно купит себе красивое кольцо с вдовьим камнем, чтобы нежелательных кавалеров отпугивать. Андрей продал, марку, неинтересную для него. Дал мне денег, чтобы я себе, обновки купила, а пришлось потратить их ей на подарок. Возьми перстень и подари Ларе, эти подарки равноценны. А я подарю серьги. У нашей Лары сегодня день рождения, ей тридцать два стукнуло. Не важно, кто ей подарит перстень ты или я, разницы нет. В конечном итоге она будет иметь и то и другое. Прошу тебя, не отказывай мне? – Так нужно! Андрей если узнает, что я ей такой подарок дорогой сделала, денег мне больше не даст.
…Вовка не стал перечить Надежде и взял перстень.
– Колчин, ты знаешь, что я всегда была честной и правильной в жизни. Вот я и хочу, чтобы твоя голова опёрлась на все те мои положительные качества, которые во мне ещё не погибли. Прошу тебя задуматься и поверить мне? – Я блядью только вчера с тобой стала, ты у меня первый в жизни мужчина, и не думай обо мне, как о падшей женщине. Ты не обращай внимания, что я курю. Изредка могу выпить, чтобы поддержать компанию. Когда нужно я всегда держу себя в руках. Сделай милость, подари ей подарок и забудь её? Лару никто лучше не знает, чем я. И мне сдаётся, что ты можешь попасть с ней в неприятную историю, если уже не попал. Лара очень многоликая, она на людях одна, а дома разнообразная, если ты не веришь, что она порочная и извращённая, ты можешь проверить это, а я тебе помогу в этом. Давай назначим день и придём к ней с выпивкой, и ты посмотришь, как мы оба окажемся с тобой с ней в одной постели. Больше я тебе ничего говорить не буду. Думай и решай, смотри, только когда на поезд будешь садиться, не перепутай вагоны. Баронесса Эльза Карловна Кюцберг, её родная бабушка, живёт в Ганновере. В 1986 году, она вместе с родителями Лары покинула нашу страну. Бросили своего деда вместе с Ларой. Родители Лары не успели, досыта насладится своей исторической Родиной. Они вскоре попали в аварию. А младшая сестра Эльзы Карловны – миллионерша. В Германии имеет огромное количество акций. Вот она всех и перетянула к себе, не предвидя, чем это обернётся. Лара тоже собиралась уехать туда, три года назад. Она уехала туда, но только на похороны своих родителей. Дед тогда ещё был в силе и работал в обкоме партии крупным чиновником. Дом, который в городе зовут рейхстаг, что стоит около центральной поликлиники, принадлежал раньше её деду, не весь конечно, а часть, там ещё пять семей живёт. Его строили военнопленные немцы. В нём они жили раньше вместе с дедом. Но когда дед заболел тяжело, она купила себе комнату. А деду наняла сиделку. Она до самой смерти целый год не приходила к деду боясь, заразиться. Я постоянно бегала туда. Продав выгодно и быстро его жилплощадь, она не отблагодарила сиделку. Умотала по гостевой визе в Германию, и с ней ездил один ювелир Арон Гринберг. Она, чтобы оформить ему документы взяла с него бешеные деньги. Я слышала, как он её стыдил. Лара ему сказала, или деньги, или документы сожжёт. А он был хорошим другом ей. Сейчас бабка завёт её к себе. Она приезжала сюда на похороны, и я с ней немного знакома. Это чванливая и сумасбродная старуха напоминает чем – то Вассу Железнову. Лара будет такой в будущем. Вот так Вовочка характеризую я тебе нами обожаемую женщину, – тяжело вздохнула Надежда, – а теперь дай я тебя поцелую и иди. Я знаю, что тебе некогда сейчас. Если представится возможность, принеси
