мне, пожалуйста, минералки? И включи, пожалуйста, телевизор, только звук громко не делай?
Слабая и больная Надька Колчаку нравилась сейчас больше, чем вчера пьяненькая и развязанная. Бледное и красивое лицо с жемчужными зубами и алыми, словно лесная земляника губами, которые она никогда не красила, придавали ей неповторимое очарование. Надежда говорила тихим голосом, по которому можно было определить её нездоровую слабость. Она казалась ему беззащитной, и одинокой. И он пожалел, что обошёлся с ней немного жестоко. Простив ей всё одной мыслью, что женщин всегда надо уметь прощать и расставаться надо с ними красиво, чтобы на твоих похоронах шла длинная вереница женщин не меньше чем в мавзолей к Ленину, и все они оплакивали бы тебя горькими слезами. Это будет последней страницей счастья, до твоего погребения.
«Болван и дурень», – опомнился задумавшийся Вовка.
– Что ты сказал? – спросила Надежда.
– Это я себя так порой называю, когда злюсь, – ответил он ей. – Мысли иногда бредовые в голову лезут. А тут вдруг из твоих уст услышал, что я у тебя первый мужчина. Или ты в себя ещё не пришла, после вчерашнего секс марафона А как же Андрей?
– Всё ты правильно понял, – улыбнулась она, – на кухне диван стоит, а на его спинке большой мишка плюшевый сидит. Вот он с ним и спит. Не мужчина Андрей понимаешь? Радиации много наглотался. Но пытается вернуть себе мужскую силу. Интенсивно лечится в областной клинике. Мы ведь поженились с ним за два месяца до тебя. И кровь у меня вчера была не от месячных, – это была кровь зрелости новой женщины. Понял, дурачёк!
И она заплакала. Но это были слёзы не горя, а радости. Вовка не знал, как поступить в этой ситуации. Утешать её или благодарить. Он решил ни того ни другого не делать, а оставить её наедине со своими думами.
Он вышел из квартиры с благодарностью подумал о Надежде, а затем передёрнулся от своих нелепых смертельных мыслей, которые наплыли на него до её признания.
«Надо же, о смерти подумал. Если уж умирать, то лет в сто пятьдесят, в постели между двумя по бокам обнимавшего его двадцатипятилетними девочками», – успокоил он себя и пошёл за минералкой. Когда возвратился назад, Надежда уже спала.
…К Ларе идти было ещё рано. Она из школы в обычные дни раньше часу не приходила. Возвратившись, домой он оголил свой торс и включил телевизор, там транслировался фильм, «Итальянцы в России». Вовка слышал, как мать копошилась на кухне, но к ней подходить не стал, а лёг на диван, и начал размышлять над Надеждиными словами.
Ему никак не верилось, что поведала Надежда про Лару, хоть и говорила она так искренне, что не поверить нельзя было, и всё равно у него никак в голову не укладывался рассказ Надежды.
Но, вспомнив признания Лары, что она относит себя к женщинам, искусно скрывающим свои слабости, он мысленно переходил на Надеждину сторону.
«Они чем – то похожи друг на друга, – думал он, – разговор одинаковый, интонация, жесты. Но это доказывает только то, что они несколько лет жили в одной комнате. И ещё они обе после секса оправдывались, что они порядочные, чуть позже условно называли себя блядями. С Надеждой всё ясно, она точно была девственница, как я раньше не допёр. Возможно все женщины такие, которых у него не слишком много было после освобождения. Но почему Лара никогда про Надежду плохого слова не сказала, а Надька наговорила про неё целый короб гадостей. Промеж слов у Лары часто вылетает моя Надя, Надюша, – как это истолковывать? Может Лара мудрее и поэтому молчит, не зная, что Надька выболтала ему их сокровенную тайну. Эх, женщины, чем вы красивее, тем и коварнее, – сделал он окончательное заключение для себя и встал с дивана. – Не буду перед праздником голову себе забивать, но к Ларе сейчас схожу. Надо поздравить эту баронессу и посмотреть в её красивые глаза внимательно ещё раз, может истина там спрятана»?
…Он оделся и вышел, взяв с собой бутылку Шампанского и перстень.
Лара была дома, она сидела в кресле в домашнем халате и сушила свои пальцы после только, что нанесённого лака на ногтях. Увидав вошедшего Колчака, она встала перед ним, подняла вверх руки, чтобы не смазать лак с ногтей. Помахала перед ним бёдрами и радостно сказала:
– Спасибо, что пришёл, я думала, что предпраздничная суета тебя закружит, и ты забудешь обо мне. Извини, не могу тебя обнять, раздевайся, подожди пяток минут.
– Зато я тебя могу обнять, он взял её за бёдра, и притянул к себе, прижавшись своей холодной щекой к её исходящему нежно – тонким ароматом лицу.
– Ты как мой холодильник Стинол, – отстранила она ласково его, – но греть тебя мне некогда сейчас. Она села в кресло и растопырила пальцы периодически, дуя на них. Вовка выложил Шампанское, разделся и припал одной коленкой перед ней. Взяв её руку, он осторожно поцеловал её и незаметно одел на палец, перстень.
– С днём рождения! – прошептал он ей на ухо.
Она вначале, не поняла, а потом подпрыгнула от восторга, как маленькая девочка, радовавшаяся подаренной конфетке.
– Это мой перстень? – спросила она, – откуда ты знаешь, что у меня сегодня день рождение и что мне нужен именно камень александрит. Смотри, и размер точный подобрал. Какой ты внимательный. Твоя переспелая ягодка припасла тебе тоже два подарка. Один подарок я тебе сейчас вручу, а второй ты сможешь увидать, только, несколько месяцев спустя. Это я думаю, будет маленькая девочка с вздёрнутым носом, длинными ресницами и красивыми
