– И я, наверно, поеду, – заспешил Марека, – сеть если понадобится, то она у меня хранится.
Когда Кирилл вышел из ванной, Корчага с Марекой уже ушли.
Надежда разогрела обед и поставила перед Кириллом. Вовка тем временем вспомнил про корзину с мясом. Достав подписанный пакет «Для Нади», он выложил его на стол перед Надеждой:
– Это откуда такое богатство? – спросила она.
– Мой дед с бабкой тебе передали, свежее мясо. Свинья вчера ещё хрюкала. Август с Серёгой её лишили голоса.
– Ой, спасибо деду Роману и Нине Григорьевне! Как хоть они там?
Я тебе не говорила, но когда тебя не было, они меня несколько раз с Ларой приглашали к себе в гости. А Нина Григорьевна однажды реферат за меня написала. Весёлая бабуля!
Надя положила мясо в холодильник и, после чего сняла с себя куртку. Посмотрев внимательно на мальчика, сказала:
– Ешь сытней, не стесняйся, а мы подождём тебя в комнате, чтобы тебя не смущать.
В комнате она, прильнула к плечу Колчака:
– Ты помнишь охотника в походе?
– Зиновия Афанасьевича с собачкой, как не помнить. Он был один из архитекторов моего срока, – иронически сказал Колчак.
– Я сегодня с ним встретилась, и он меня сразу узнал в морге.
«Ни как не думал, говорит встретить тебя здесь».
Я ему говорю, что я подолгу службы здесь с коллегами.
Запах в морге тяжёлый и веет загробным миром. Он вызвал у меня непонятный и пугающий спазм в голове, и мне стало дурно. Зиновий Афанасьевич вывел меня из морга на свежий воздух. А когда на улице я немного отошла. Я его спрашиваю, как вы только здесь работаете? А он мне говорит, что работает уже двадцать три года здесь, и одной из первых его пациенток была моя мама. Я ему говорю, что вы ошибаетесь, моя мама умерла девять лет назад. Он странно на меня посмотрел и сказал, что перепутал всё. А я ему встречную реплику бросаю:
«Вы когда – то в лесу хвалились, что у вас феноменальная память». Он промолчал и ничего не ответил на мою реплику.
– Ну и что из этого? – спросил с замиранием сердца Колчак.
– А то. Мы с Ларой подсчитывали. Я не маленькая девочка, которой можно вбить в голову, что лепят из снега живых снегурочек и жарят в печках говорящих колобков. Моей маме, сейчас восемьдесят один год бы исполнилось. Она войну прошла. После на Смоленщине в госпитале работала. Не могла она меня родить в пятьдесят восемь лет. Выходит я ей не родная дочь?
У Вовки не было настроения делиться с ней своими новостями и догадками по этому вопросу, и он решил этот разговор оставить на потом.
– Не рви сердце Надя, – Софья Павловна тебя растила, любила. Значит ты её дочь. Лишнее выкинь из головы, – посоветовал Колчак. – Может, она была твоей бабушкой, только тебе ничего не говорила об этом. Так часто в жизни бывает.
– Ты подождёшь меня? – я отвезу Кирилла в отделение.
– Не только подожду, а возможно поживу у тебя несколько дней, пока ситуация не прояснится. Обещать пока воздержусь. Надо будет, с Полиной созвонится. Узнать какие у неё бытовые проекты на сегодня.
– Это ты мне такой подарок сделаешь? Я польщена! Она поцеловала Колчака нежно в губы и стала звонить в милицию, чтобы за ней и важным свидетелем убийства прислали машину.
Когда они уехали. Колчак уснул. Позвонить Полине он не успел. Она сама ему позвонила и вызвала домой. Время было девятнадцать часов, а Надежды всё не было. Он оделся и вышел на улицу.
Предупредив дома всех, что его ни для кого нет. Он завалился спать, но сна никакого не было. Колчак просто лежал на диване с закрытыми глазами и думал, как ему поступать дальше. Во дворе уже все знали, что Лука исчерпал лимит своей бурной и безалаберной жизни.
Хищники
– Надежда ты молодчина, ты нам ускорила розыск, – сказал подполковник, – как ты на этого мальчика вышла?
– Мне его передали из рук в руки мои соседи со двора, – ответила она. Его родители из помоечной роты, спившие и деградированные люди, пообещали съесть его собаку. Ребята наши его и пристроили жить на плавкран. А когда у Кирилла встреча с лыжником произошла, он побежал к Корчагину и Колчину. Рассказал им всё, после чего они его спрятали в подвале, а потом привели ко мне домой.
– Честный видать паренёк, – заметил Колотилкин, – и часы отдал, а мог бы заныкать их и спрятаться.
– Часы ребята признали сразу, что они принадлежали трагически погибшему несколько лет назад вору в законе Минину Захару с нашего двора, только
