– Я тебя в машине жду, выходи.
Спустившись на первый этаж Колчак, остановился у двери Надежды достал ключ и открыл дверь. Он прошёл в комнату. Не включая света Вовка, склонился около раскидавшей по всей подушке волосы, спящей Надежде и бережно, не прикасаясь к её телу, нежно поцеловал её в губы.
Она не открывая глаз, обвила его шею:
– Ты, почему меня не дождался вчера? Я так торопилась вечером домой. Думала, буду тебя всю ночь обнимать. А пришла квартира пустая и диван смятый. Ты видишь, я его не разбирала, легла на твой запах. Раздевайся, у меня время ещё есть?
– У меня, его, зато нет. Я с милицией на машине, – объяснил Вовка. – Они меня и Джагу вызвали.
– Я знаю, что тебя должны опросить, как свидетеля. Вчера к тебе Ланин приезжал, но ты в это время, наверное, у меня был. Корчагу и Мареку тоже вчера должны опросить.
– Я пошёл, – обещать не буду, но вечером постараюсь заглянуть. Забежал попутно поцеловать тебя.
Она проводила его до входной двери. По лестнице уже были слышны шаги Джаги. Он спускался вниз по лестничным маршам. Вовка дождался его, и они вместе проследовали к машине.
Как только они очутились в машине, на них хмурый лейтенант без лишних разговоров навёл дуло пистолета. А сержант сковал руки холодными браслетами.
– Капитан глаза закрывать? – спросил сержант.
– Смысла нет, – ответил капитан, – у них два выбора или работать с нами или идти на откорм Гавриле. Он молодое мясо любит. Третьего им не дано.
– Джага, – сказал Колчак, – мы кажется, с тобой в капкан попали? Похоже, эта милиция не правильная, ты не чувствуешь, что от них псиной воняет за версту.
– А где ты их видал правильных? – засмеялся Джага, – а эти и вовсе не менты, это ремесленники с мукомольного завода.
– Почему не менты? – возразил капитан, – менты, но в прошлом и ты зря индус назвал нас ремесленниками.
– Я понял, с какой вы «улицы», но Фуре, после этого не жить, да и вам верёвки сделают. Вы думаете, меня никто не дублирует?
– Да нам до твоих дублёров очень, очень, глубоко наплевать. Сержант заклей ему рот скотчем, чтобы он лишнего ничего не наговорил на свою голову, – капитан бросил сержанту скотч.
Сержант отмотал кусок клейкой ленты и быстро наклеил Колчаку на рот.
– Вот так – то лучше будет, – сказал капитан. В это время ему кто – то позвонил. Его лицо постепенно мрачнело, сам он ничего не говорил, только слушал и ежеминутно повторял одно и, тоже слово «ясно».
Джага не понимая, что происходит, смотрел на стражей порядка с лютой ненавистью.
– Я не знаю, кто вы, но от меня о смерти Луки вы ничего не услышите. Я его не видал с прошлого китайского века.
– Да не нужен нам ваш Лука, Нам ты нужен и наши почтовые марки, которые вы с Колчаком и Водолазом умыкнули у вашего бывшего соседа Андрея. Ты что не понял, что мы вас в лес везём не на прогулку? Как вы себя поведёте. – От этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба, – сказал капитан.
– Какие марки капитан? На хрен они мне нужны. Я только дойч марки признаю, да доллары. А вы все инфузории, повелись на слизи, – оскорбил их Джага.
– Сейчас договоришься, и тебе пасть прикроем, – сказал грубо сержант.
– Хочу заметить, – поднял вверх руки в наручниках Джага. – На время. – А знаете почему?
– Почему? – спросил капитан.
– Потому что я еду здесь с Колчаком. Вы делаете ему плохо, значит и мне. Похоже, из вас в скором будущем кипень сотворят и в отхожее место сольют. Колчака уже хватились, и город сейчас наша братва оцепит и лес прочешет вдоль и поперёк. А пацаны у нас, я вам скажу, один десяти десантников стоит. Жалко мне вас господа жандармы.
– Ты не преувеличивай, значимости своего Колчака, и не пугай нас. А то мы все сейчас заикаться станем, и диалога у нас не получится, – с иронией сказал капитан.
Менты ехидно после слов капитана засмеялись.
– Мужики, да ЁКЛМН. Вы все рамсы перепутали, – заорал Джага, – эти марки Андрея, давно нашли, – правда половину, у Егора Бедуина, – выдумал находчивый Джага, назвав первую попавшую кличку, которая пришла ему на ум. И он сейчас баланду кушает в следственном изоляторе. Это мне Надька рассказывала, бывшая жена Андрея и моя соседка. Может вы обратили внимание, когда мы отъезжали от подъезда, она из окна нас провожала. Она в милиции работает в уголовном розыске.
– Ты чего болтаешь? – взбесился капитан, – какой Егор Бедуин? Я сейчас справки наведу, если ты нам фуфло гонишь, я лично сам из твоего трухлявого тела, фигурных полосок наделаю, и на бешбармак Гавриле пущу.
– Прошу тело моё оставить в покое? Не то, когда я останусь без наручников, тебе за его оскорбление придётся ответить по всей строгости закона
