– На мне крови нет. Я в этом плане чистый, – обелял себя Фура.
– А Луку, кто убрал? Разве не ты?
– Мы с Лукой разошлись без хвостов. Я ему вернул долг.
– Ты в среду ему обещал отдать четыре тысячи баксов, но вместо этого он получил пулю. Но ты немного недооценил Луку, бандиты всё знают, о чём вы говорили в Плесе. Так, как Лука обещал им, что с твоего долга отдаст две тысячи на общак.
Фура заметно поник от услышанного известия и не спеша, встал со стола.
– А твой наёмник капитан прокололся, – ухмыльнулся Колчак.
– Как это прокололся? – испуганно взвизгнул Фура.
– Вот видишь, выходит, ты при делах если спрашиваешь.
Кактус подбежал к Колчаку, ударив его по лицу кулаком, и истерически закричал:
– Что ты плётёшь тут небылицы. Говори по делу. Не то умрёшь здесь на святом месте. И не думай, что тебя канонизируют.
…Колчак облизнул языком разбитые губы, после чего сказал Кактусу:
– Собачка, тебя покусала так, что ты часы потерял, которые раньше принадлежали Захару. И волыну с глушителем обронил. Вас уже разыскивают и воры и менты. И молите бога, чтобы менты опередили воров. Спасайте свои попки.
Фура был обескуражен осведомлённостью Колчака:
– Кактус, я что – то ничего не пойму, что он несёт? – расстроился до безумия Фура – Я сейчас сниму им наручники и развезу их по домам. Мне эти неприятности не нужны и за решётку я больше не собираюсь.
– Не бесись? – лютовал Кактус, – нежный больно. Всю грязь на меня повесили. Вы нигде не виноваты. Я тебе весь план убийства Луки в машине обрисовал, а Хозяин знал о моём проколе, но он открутится от всего, а я за решётку тоже не хочу. Понял? Ты позвони ему. Узнай, он думает сюда приезжать или в Вену уже улетел?
– Я уже звонил, мой телефон не достаёт его отсюда, – это бесполезно, – отрешённо произнёс Фура.
Кактус не на шутку взволновался и сказал Фуре:
– С этими надо кончать, не нужны лишние свидетели. Тихо уедем с тобой, а их передадим Гавриле. Зяблик с Культёй вне подозрений, на них ничего нет, кроме незаконного лишения свободы этих в скором времени жмуриков.
– Нет, я отсюда уеду только с ними. Отчим, как сказал, что я имею права подарить Колчаку жизнь. Это я и собираюсь сделать и немедленно.
– Мудрые вы и ухищрённые с Боровиком, как я посмотрю. Меня бросили на смертельные рельсы, а сами белые перчатки на себя одели. Хозяин для нас с тобой кое – что оставил здесь. Если обманул, то я на него белые тапочки одену. Найду его везде, хоть в Африке, хоть в Азии. А тебя я всегда считал за друга. Я за тебя этого Луку грохнул, а ты вместо реальной помощи, задом крутишь. Нет, так не получится. Отвечать будем все, но меня пускай вначале возьмут, а там видно будет.
Колчак с Джагой наблюдали за этой беседой. Выпутаться из цепей надежда была. Но Колчаку казалось, что Кактус волевей и настырней Фуры. Если он захочет, то Фуру слушать не будет, а сделает, как пожелает его беспредельный нрав, – тем более что терять ему нечего. Смерть Захара и Луки от его рук на лицо, и Фура об этом знал.
– А, что он мог нам оставить? – спросил Фура.
– Заграничные паспорта, на другие фамилии и для меня доплата за Луку.
– Мне ничего не надо, я уезжать не собираюсь из России, и боятся мне нечего милиции. Я повторяю тебе. Я чист перед законом, – уверенно сказал Фура.
– А кто мне заплатил за твоего Луку. Если, что я молчать не буду. И про связь Боровика с местными ментами, тоже расскажу. Мне всё равно после этого жизнь не светит, ни с какого холма.
Откровения Паши Петухова
Колчака на следующий день после убийства Луки Ланину обнаружить не удалось.
– Надя, – раздался голос Ланина в телефонной трубке, – не можем твоего одноклассника Колчина нигде найти. Ни дома, ни на работе. А его показания нам необходимы.
– Вы же его сегодня утром вместе с моим соседом Джагой отвезли на газели в милицию. Он заходил сегодня в 6, 45 утра ко мне. И я видала, как он с другом своим Джагой садились в автомашину.
– Такого не может быть, – отверг её слова Ланин, – Колчиным именно я занимаюсь, больше никто таких заданий не мог получить.
