Лесное ассорти
Прошло два года, со дня нахождения Колчака на зоне. За это время в великой стране СССР планеты Земля произошли мощные катаклизмы. Наступил другой общественный строй и СССР канул в Лету. Отныне Советский Союз стал называться Россия. Все зеки ждали амнистии, на той волне, что они были осуждены в одной стране, а срок отбывают в другой стране. Поэтому законодатели просто обязаны объявить гуманный акт для сидельцев, который называется амнистией. Но стояла тишина, а заключённым оставалось только тешить себя призрачными мечтами.
Освободились Дыня и Шимми, но Вовка и Жора этого момента не видели. Жора вновь был в тюремной больнице. А Колчак сидел в БУРЕ. (барак усиленного режима)
…До их освобождения Дыни и Шимми в производственной зоне найдут поражённым током Кнопу. Администрация лютовала, считая, что несчастным случаем там близко не пахнет, но доказать убийство было не возможно, никаких следов на месте преступления не было, кроме засунутого в штаны Кнопе высоковольтного кабеля.
В этот день под горячую руку попался и Колчак с Базой.
У них на промышленной зоне найдут литр водки и их обоих посадят за это в БУР на шесть месяцев, где, наконец – то Колчак во время прогулки мог ежедневно встречаться с Калиной.
Вовка Калину помнил хорошо, он был лет на десять старше Колчака и играл в хоккей вначале за команду Водник, затем перешёл в команду мастеров.
От былого крепкого Калины осталась, одна кожа да кости. Он постоянно жаловался на почки и гипертонию. Два раза пока Колчак находился в Буре, Калину увозили в тюремную больницу. А третий раз их отправили вместе на этап в тюрьму. Калина ехал в тюремную больницу, а Колчак вместе с Базой с заменёнными им режимами шли на более строгий режим в лесную зону.
На пути встали камеры пересыльной тюрьмы, с её серыми стенами и бессонными ночами, где тусклая лампочка, горевшая даже по ночам, не убаюкивала, а невозможно действовала на нервы. Неделю они вместе с Базой ждали этапа на одну из лесных зон.
Их вместе с другими заключёнными, где в основном были первоходки, погрузили в столыпинский прицепной вагон, который в тупике стоял на станции Сортировочная. Заключённые восемь часов ждали, когда их вагон подцепят к пассажирскому поезду. Поезд тронулся от перрона только вечером. Проезжая через Волжский железнодорожный мост, сквозь тёмную завесу, из зарешёченных окон Колчаку хорошо были видны огни родного города. Он уже знал, куда их везут. Эта была зона, где сидели Лука и Сева. И от мысли встречи с ними, он знал, что проблем с лагерной жизнью у него не будет и там.
Лесная станция их встретила ночным лёгким морозцем и суровым конвоем с собаками, который сразу объявил, что шаг вправо или влево считается попыткой к побегу. Конвой стреляет без предупреждения. Конвой был одет в тёплые полушубки и на ногах обуты чёрные валенки. Заключённые почти все поголовно были в кирзовых сапогах и лёгких туфлях. До дороги их вели по заснеженному полю, а затем погрузили в спецмашины. Когда вошли в зону первое, что бросилось в глаза. Это печные трубы, на крышах бараков, из которых, извиваясь спиралью, валил белый дым. Масштабы зоны были поразительны. И если не придавать значения высоким заборам с колючей проволокой, то можно было сказать, что это не бытовые помещения, а старые Демидовские металлургические заводы
Весь этап загнали до утра в изолятор. Колчака и Базу на следующий день распределили в тринадцатый отряд. В бараке, куда их привёл нарядчик, который куда – то внезапно исчез, было тепло, чисто и тихо. Вокруг от наведённого порядка отдавало домашним уютом. Отапливались бараки дровами, и сгоревшие в печке дрова издавали запах костра. В жилой секции, находился, один шнырь, больше никого не было
– Куда мы попали? – спросил Колчак шныря.
– А вам, что нарядчик не сообщил, что это рабочий отряд, – равнодушно ответил он.
– Мне этот уют не годится, я догадываюсь, что это наподобие нашего козлиного первого отряда, – нервничая, сказал Колчак.
– А мне здесь нравится, ничтяк, – одобрил помещение База.
– Да вы шибко не переживайте, сейчас придёт завхоз Миша Медведь. Покажет вам шконки и объяснит порядки, – успокоил, их шнырь, – у нас здесь жить можно.
И на самом деле, как только он произнёс такие слова, появился завхоз, который и привёл их в отряд. Это был неповоротливый и грузный с тяжёлым дыханием мужчина.
– Что пацаны нравится вам здесь? – спросил он.
– Хорошего мало, – буркнул Колчак, – ты нам лучше скажи, где можно Севу Пескаря и Луку найти?
Медведь скривил рот и спросил с подобострастием:
– Ты, что их знаешь?
