Кофе от баронессы Кюцберг

Эту оплошность исправила Лара:

– Муж Нади, Андрей, – известный филателист, – представила она его.

– Ну, допустим, не я известный, а моя коллекция марок, – поправил он Лару, – а Владимира, я по школе хорошо помню.

Колчак его не помнил и молча, недоумевал над неудачным выбором Надежды.

«Наверное, характерами сошлись или для прикрытия и выполнения домашних заданий вышла она за него замуж, – подумал он. – Не может такого быть, чтобы Надька не изменяла ему? В ресторане она почти призналась ему в любви».

С Надьки он переводил взгляды на Лару. С Ларой глаз в глаз у них неоднократно глубоко и пытливо встречались взгляды. Они словно через перископ просматривали друг у друга недоступные для других закоулки души. Эти познающие взгляды бывшего ученика и бывшей учительницы не ушли от зоркого глаза Надежды. Она с мужем пила Столичную водку, отчего быстро захмелела, но не переставала ревностно подглядывать за ними.

– Полина пойдём со мной выйдем в туалет? – попросила Надька, – а то мне одной скучно идти, сняв с вешалки свою сумочку, сказала она.

Полина согласилась её проводить.

– Курить, пошла, – догадалась Лара, – при мне стесняется. Андрей, почему ты ей не запретишь курить?

– Попробуйте вы ей запретите, я посмотрю, как у вас это получится. Она же для меня комиссар, как в доме, так и в университете. «Со мной приказы не обсуждаются», – говорит.

– Я её спрашиваю, а я тогда кто? Знаете, что она мне ответила?

– Что?

– Я оказывается для неё рядовой семейного фронта, – вот и весь её ответ, – обиженно промямлил он.

– Ты сам виноват Андрей, что позволил всю власть отдать ей, – укорила его Лара, – я тебя предупреждала, что тебе сложно будет с ней жить, если покажешь свою слабость.

Им договорить не дали, вскоре возвратились Полина и Надежда:

– Я ужасно хочу танцевать, – изъявила желание Надежда, – давайте потанцуем? – положив руку на плечо Колчаку, предложила она.

– А я танцевать не могу, – молниеносно ответил он.

– Я тебя быстро сейчас научу, – прилипла к Вовке Надька.

– Я лучше пойду, покурю, – отмахнулся он от неё.

…Полина же наблюдала за Надькой и своим нелюдимым в этот момент мужем. Она знала, что он танцует, но только медленные танцы. Тряски не признавал, говорил всегда, что эти танцы для додиков. Колчак взял сигарету и вышел в общий коридор. Он подошёл к окну, где для курильщиков, стояла пустая консервная банка, пристроенная под пепельницу. Следом за ним выскочила Надька. Открыв ладонь, в которой была сигарета, она взяла её в рот, и плотно прижавшись к Колчаку, прикурила от его дымившей сигареты, задув зажжённую им спичку:

– Я курю, когда выпиваю, – показала она сигарету, – Колчин, как тебе мой супруг? – спросила она.

– Я мужчина, и мужчин оценивать не могу, в качестве мужей или любовников. Но дельный совет тебе могу дать. Сними с него этот стрёмный галстук?

Колчак обнял её за плечи, притянув к своей груди. Надька не сопротивлялась.

– Я встретила тебя и поняла, что сделала большую ошибку, поспешив выйти замуж. Если бы я решилась отправить тебе письма. Всё бы у нас с тобой разрешилось, и не видать бы было тебе Полины, а была бы только я.

Надежда на мгновение замолчала:

– А хочешь, я тебя отобью у неё? – внезапно спросила она.

– Это сложно сейчас сделать, но ты попробуй? – Я сопротивляться не буду, – сказал он ей. Сам же в это время подумал:

«Нет, товарищ комиссар, ты запоздала с этим вопросом, но сразиться с тобой в постели я не откажусь».

– Когда клиент согласен, то это уже пятьдесят процентов успеха, – игриво заявила Надежда, – а галстук мой муж носит этот не всегда. Он его вешает, когда встречается с филателистами. Этому галстуку почти сто лет и принадлежал он, какому – то Эрпену. Он тоже марки почтовые собирал.

Она бросила недокуренную сигарету в банку, и они вернулись к столу.

Посидев ещё немного, Колчины попрощались со всеми, и ушли домой.

Вовка долго не мог уснуть в эту ночь, несколько раз тихо вставал, чтобы не разбудить Полину и шёл в ванную курить. Полина тоже оказывается, не спала в эту ночь. Когда он вернулся из ванны и лёг в постель, она тяжело вздохнула и сказала:

– Володя, а давай не мы и не ты не будем ходить больше к твоей учительнице?

– Это почему? Она, что тебе не понравилась? – удивился он странному капризу жены.

– Нет, она мне очень понравилась, но тревога внутри гложет. Понимаешь, когда мы с Надеждой вышли в коридор. Она там курила и мне сказала: «Держи своего Колчина в ежовых рукавицах, и старайся к Ларе его не подпускать, иначе она затащит его в постель и будет его иметь в любой позе. Она говорит, любит игру страстей».