пропадает младший Лапин, валят Буркина и Поварова. Кстати, Буркин был в Вологде. И кроме того, стволов не нашли в обоих случаях. А ведь киллеры обычно их оставляют… Что там с оружием? — взглянул он на мужчину в камуфляже.
— Пока неясно, — ответил тот. — Но винтовка скорее всего одна и та же. По пулям определили. Гильзы в обоих случаях не обнаружены.
— Неужели один работал? — удивился оперативник. — Такого я и не упомню. А кто вызвал милицию?
— Голос был вроде детский, — вздохнул полковник. — Сейчас по нему работают специалисты. „Высылайте наряд и группу, — процитировал он, — в Измайлово. Убит Буркин“. На мой взгляд, все это очень серьезно.
— Хорошо, что вовремя среагировали, — заметил опер.
— Думали, разборка, — сказал полковник, — а оказалось вон что. Приехали наши, а Буркин еще теплый. И Рыжика киллер сделал. Можно предположить, что это месть. Мишенью был именно Рыжиков, а Буркина кончили вроде как заодно.
— Глупее я еще ничего не слышал, — усмехнулся опер.
— Да и я тоже, — кивнул полковник. — Но такая версия прорабатывается.
— А я думаю, что причина — деятельность этих господ, — сказал оперативник. — Ведь все они в одном деле — и Лапины, и Буркин, и Поваров. Правда, Буркин собирался разводиться, а женушка, говорят, та еще фурия. Да и приятель у нее — Степанов, мутный мужичок. Ему уже дважды пытались заказное убийство пришить, но не получилось. Он недавно с Елизаветой Буркиной начал любовь крутить. Вполне возможно, что и заказал ее муженька. Все-таки состояние там приличное. Разумеется, Илья Степанович много бы своей женушке не оставил. А сейчас она владелица всего. Ведь еще не разведена, и по закону все останется ей. Вот так… Это ближе к делу, чем то, что охотились именно на Рыжика…
— Эту версию тоже прорабатывают, — сказал полковник. — А то, что Рыжика хлопнули, очень даже хорошо. Темная сволота была. Ведь сколько на нем дел висело!.. За это, — он взглянул на мужчину в камуфляже, — киллеру и срок скостить можно было бы. Но закон есть закон. Бывает, такую паскудину угробят, что даже к награде представлять, а ему срок дают. Закон!.. Правда, сейчас, когда действительно есть угроза жизни, можно бить всем, что под руку попадет. Признали право на самозащиту. Но здесь тоже еще с какого боку подойдут. В Подмосковье вон сержанта одного уволили. Установили, что оружие применил неправильно, не сделал предупредительного выстрела. А на него четверо с ножами бежали. И шарахни он в воздух, убили бы. А так ему только руку распороли. Или возьми сельских участковых. Им пистолет только на стрельбище дают. А ведь они постоянно на посту, их в любое время могут вызвать убийцу брать. Так что закон в некоторых случаях на преступников работает.
— Однако тут что-то непонятное произошло, — вернулся полковник к прежней теме. — Оружие киллер не оставил. Интервал между убийствами минимален, и тем не менее исполнитель был один и тот же. Правда, в это мне верится с трудом, но в этом направлении тоже работать надо.
— Марку винтовок узнаем, легче будет, — высказался человек в камуфляже.
— Привет! — Михаил поцеловал в щеку встретившую его у двери Елизавету и протянул ей розы.
— Спасибо, милый. А ты быстро решил мою проблему, — усмехнулась она.
— Не люблю откладывать дело в долгий ящик, — самодовольно улыбнулся он.
— Теперь все мое. И поэтому не придется…
— Милиция подумает так же, — перебил ее Михаил. — Поэтому готовься выглядеть убитой горем вдовой. Конечно, они узнают, что мы с тобой. И это тоже вызовет немало неприятных вопросов, но, надеюсь, мы это переживем.
— Даша! — окликнула Елизавета проходившую на кухню горничную. — Накройте на стол.
— Хорошо. — Даша взглянула на Михаила и быстро пошла на кухню.
— А она не ляпнет лишнего о нашем разговоре? — спро-
сил он.
— Успокойся. Здесь еще не то говорили. Я знаю, кого держать в доме.
— Какие новости из Вологды?
— Да пока ничего не известно. Илья даже не звонил. Но видимо, что-то там у него не получилось, иначе он сделал бы широкий жест и отдал мне гораздо больше, чем обещал. Правда, сейчас о нем можно забыть, как о дурном сне.
— Но ведь сын вырастет и спросит об отце. Да и сейчас может этот вопрос задать. Я, например, первый раз в двенадцать лет мужику нож всадил… Вот так усну у тебя и проснусь с перерезанным горлом.
— Прекрати! Саша никогда не любил Илью. Тот его слабаком постоянно называл. Сашка математику любит, компьютер, он даже читает в основном научные книги.
— Это плохо. Ребенок, у которого детства не было, может вырасти плохим человеком. Это не я придумал.
— Слышала, — согласилась Лиза. — Но какое могло быть детство у Саши, если крутой папочка заставлял его бить мужиков по лицу и писать им на голову?…
— Я об этом слышал. Извини, но отцом мальчишке я не стану.
— Относись к нему как к младшему другу.
— А что ты думаешь о нашем общем ребенке? — обняв ее, спросил Михаил.
Елизавета засмеялась.
Даша понесла в комнату поднос, на котором стояли бутылка коньяка, бутылка шампанского и ваза с фруктами. „Это мы еще посмотрим“, — подумала она, услышав разговор.
— Ты хлеб купила? — спросила мать вошедшую в комнату Настю.
— Да, — кивнула та.
— А почему ты так долго? Я уж думала, случилось что.
— На работу пыталась устроиться, — вздохнула Настя. — Уволил меня хозяин из ларька. Вот и ходила наниматься… — Горькая улыбка скользнула по ее губам.
— Надо домой ехать, — сказала мать. — Вот что… ты как хочешь, а Тольку я с собой заберу. Посмотри на мальчишку — кожа да кости. Да и ты уже…
— Перестань, мама, — попросила Настя. — Ты же знаешь, что я ни за что Тольку не отдам. Ест он нормально, живет не хуже других. Не надо придумывать чепухи. Домой я не поеду. И ты зря пытаешься…
— Но хоть Тольку-то отпусти. Ведь тебе тяжело с ним. Я же вижу, что ты для сына на все идешь, а на себя уже рукой махнула. Ты прости меня, дуру старую, — всхлипнула мать, — что я так говорю…
— Понимаю. Ты ведь и приехала, чтобы увезти меня назад. Но я не поеду. Мы уже говорили об этом и давай больше не будем.
— Да как же не будем? — вытирая слезы, тяжело вздохнула мать. — Ведь ты без работы осталась…
— Я найду работу, и у меня все будет хорошо.
Но по Настиному тону мать поняла, что в первую очередь дочь убеждает в этом себя.
— Да, — испуганно закивала миловидная блондинка. — Рыжик что-то говорил про звонок, спрашивали: киллера вызывали?
— Понятно, — пробормотал Вениамин Викторович. — Значит, снова этот шутник, мать его. Выходит, прежде чем шлепнуть, спрашивает. А я Повару не верил. Ты вот что, милочка, расскажи все, как было, с самого начала.
— Да как было?… — снова вздохнула блондинка. — Мы вышли. Илья сказал, что заедет за мной вечером. Я только отошла, и тут крик. Поворачиваюсь — Илья лежит окровавленный… — Она вздрогнула. — Рыжик тоже упал… весь в крови… Я сразу убежала. А тут милиция. Я видела, как парни от машины охраны стрелять начали. Но их сразу с ног сбили, и все, больше я ничего не видела… — Блондинка, открыв сумочку,
