возвращает долги за службу родине. В данном случае это денежная компенсация и автомобиль, „десятка“. Так что очень хотелось бы увидеть вашу дочь.
— Она уехала, — повторила женщина.
— Вы не могли бы дать мне адрес? — попросил Эдуард. — Я понимаю, похороны — это святое, — неожиданно для парней он перекрестился. — Но вот в чем дело: если в течение трех дней мы не найдем Валентину Сергеевну, то лишь через год она сможет получить компенсацию. А мне хотелось бы…
— Сейчас принесу адрес, — засуетилась женщина.
— Ну ты даешь! — восхищенно прошептал один из парней.
— Учитесь разговаривать с населением, молодежь, — усмехнулся Эдуард. — Сначала звонок по телефону, чтобы дверь открыла, потом корочки под нос, а ведь сейчас можно любые ксивы сделать, и все путем. В наше время народ до дармовых бабок очень жадный.
— И ты отдашь ей? — спросил второй.
— Кусков пять дам, и хватит с нее.
— Как она? — спросил старший лейтенант милиции.
— Все так же, — сказала полная женщина в белом халате. — Все, что попадется, берет в руку и говорит — я не заказывала киллера. Поговорить с ней вы, разумеется, сейчас не можете.
— Умерла Урюпина, — недовольно сообщил по телефону майор милиции. — Сегодня ночью скончалась. Так что последняя ниточка оборвалась. Интересно, почему Либертовичи в домработницах старуху держали?
— Видно, чтоб мужик к молоденькой не приставал, — усмехнулся собеседник. — Ты возвращайся, есть показания двух девчонок. Они видели, как из квартиры Либертовичей за день до убийства выходила женщина. Сейчас фоторобот составляют.
— Баба? — удивленно переспросил майор. — Этого, по-моему, никто не ожидал.
— Точно, — услышал он короткий смешок в телефоне. — В общем, я тебя жду.
— Понятно, — кивнул Ларин, державший у уха сотовый. — Значит, в Вологде. Не зря туда Ировский ездил. Точно, это его заказы. Вот собака! Давай ко мне. И собирайся в командировку, возьми ребят покрепче. В общем, приезжай.
— Да сейчас иду, — выходя из ванной в накинутом на плечи халате и вытирая мокрые волосы, проворчал Макарыч. Подойдя к столу, взял сотовый. — Кому чего надо? — недовольно спросил он.
— Киллера заказывали? — услышал он тихий мужской голос.
Макарыч затравленно глянул на занавешенные шторами окна.
— Слушай, ты, — сипло проговорил он. — Я-то при каких тут? Ну чего ты хочешь? По мне так всех перебей, но не тронь ты меня за-ради Господа Бога! — неожиданно для себя вырвалось у него. — Я же…
— Киллера заказывали? — вновь услышал он, и раздались короткие гудки.
Отбросив сотовый, он, пригибаясь, вошел в спальню. Сел на пол, дрожащей рукой взял стоявший на столике радиотелефон, набрал номер.
— Да? — услышал он голос Ларина.
— Этот мне снова звонил.
Звякнуло оконное стекло. Макарыч, вздрогнув, обернулся на стук упавшего на пол предмета. Расширив глаза, успел увидеть лимонку.
— Макарыч! — закричал Ларин. — Ты…
И услышал грохот взрыва. Отняв от уха руку с трубкой, он вздрогнул. Отключив телефон, тут же набрал номер.
— Быстро к Макарычу! — едва услышав ответ, крикнул он.
— Да, — покачал головой Вареников, — это что-то новенькое. Лимонку в окно. Представляю, что там сейчас творится. А уж про Макарыча вообще молчу. Откуда же он „лимонку“ кинул? — Он взглянул на разбитое угловое окно третьего этажа.
— С улицы тяжеловато, — сказал плотный опер. — Да и видел бы кто-нибудь. Тут две дамочки собак выгуливали. Говорят, просто грохот услышали, и дым из окна повалил. Какого-то парнишку осколками стекла прилично порезало. Его в больницу увезли, и наши туда уехали. Может, парень что-то заметил.
— Дай Бог, — вздохнул полковник.
— Труп, — сообщил пожарный, стаскивая с лица противогаз. — Разорван весь… Крови там!.. — покачал он головой. — Комната изрешечена вся. У мужика ни одного шанса не было.
— „Лимонка“ рванула, — быстро проговорил в сотовый Эдуард. — Кто и как ее в спальню к Макарычу запустил, непонятно. Ментов тут тьма, МЧС, ФСБ даже. Сейчас огонь погасили. Туда ментовня пошла. Что нам делать?
— Уматывайте оттуда, — приказал Ларин, — и ко мне. Сегодня полетите в Вологду, в гости к Воиновой. И без результата не возвращайтесь.
— Так… — Мастер вычеркнул еще одну фамилию из списка на тетрадном листке. — С ним надо было раньше кончать. Но меня чуть было не опередили, — рассмеялся он. — Хорошо, я все рассчитал: никуда, кроме спальни, он не пошел бы. Но почему Гнилой пнул урну? — снова вспомнил он. — Скорее всего имел в виду мусор, но если он бросил папку в мусорное ведро, то почему менты ее не нашли? Странно… Хотя сейчас пора обрезать концы. Значит, господа директора решили послать группу в Вологду, — усмехнулся он. — Обманули бедную старушку. Не ожидал я подобного от Эдика. Молодец Клык, умеет головой работать, а не только руками и ногами.
— Это даже лучше, — вздохнула Настя, — чем могло быть. Спасибо тебе, — прошептала она.
— Надеюсь, благодарность адресована мне? — В комнату вошел Юрий. — Я заезжал полчаса назад, вас не было. Ну что ж, поздравляю! — Улыбаясь, он положил на стол папку и достал скрепленные листы. — Вот решение суда о признании вас наследницей вашего покойного мужа. А это, — он положил отдельно два листа с печатями, — ваша доля в компании „Русский лес“. Конечно, вы не станете принимать участия в работе, поэтому будете получать только обговоренный остальными процент. Так что примите мои поздравления, и я думаю, нам пора решить финансовый вопрос.
— Разумеется, — кивнула Настя, — вы получите сколько пожелаете.
— Я хотел бы быть вашим поверенным.
— Хорошо. Что я должна для этого сделать?
— Ясно, — кивнул Ларин, — значит, надо договариваться с госпожой Лапиной. Вероятно, проблем не будет. Я сейчас же к ней поеду и все улажу.
— Не думаю, — возразил Игров, — что все выйдет так просто. Вспомни нас — когда мы неожиданно получили триста тысяч рублей, то были в восторге. А Анастасия нищая, и вдруг на нее сваливается возможность…
— Именно на это я и рассчитываю, — улыбнулся Ларин. — Я предложу ей весьма значительную сумму и уверен…
— Не забывай, — перебил Альберт, — что сейчас у нее уже есть деньги. Суд восстановил ее права на все, что принадлежало мужу. А ведь это квартира, дача, загородный дом в Подмосковье, особняк в Крыму. И весьма приличный счет в банке. Весьма, — повторил он. — К тому же, надеюсь, ты помнишь ее обвинения на кладбище. „Это вы убили Славку!“ — кричала она нам у гроба мужа. И ты думаешь, она будет разговаривать с нами?
