доставить машины к месту катастрофы.
— Центральным районам разгружать прибывающий на городские пристани строительный материал.
— Всем районам немедленно связаться с главным штабом.
— Тем, кто не имеет работы, отправиться в промышленное кольцо.
— Ждите через десять минут новых распоряжений.
— Ну? — спросила Кира.
— Я думаю, — сказал Павел, — что нам следует помочь разгружать прибывающие на эту станцию поезда и организовать доставку строительных материалов к месту катастрофы.
Сложив вещи на перроне и накинув рабочие комбинезоны, они вместе с другими товарищами принялись за работу.
По бесконечному перрону тянулись длинные, густые вереницы людей, которые набрасывались на поезда, опорожняли их и отбегали в сторону. Бесчисленные подъемные руки кранов сновали в воздухе, заслоняя свет. Лязгали и ворчали дерики и тельферы. Грузовики тремя рядами плыли около пакгаузов, принимая на ходу бочки цемента, железные конструкции, арматурное железо, песок камень, рельсы, бетономешалки, бревна, доски и, нагруженные до верха, мчались полным ходом вниз.
К полночи поезда перестали прибывать.
— Все, что ли? — спросили с грузовиков, прибывших за материалами.
— Подача прекращена. Очевидно, больше не требуется.
Погрузив вещи на грузовики, Кира и Павел, вместе с остальными товарищами, помчались через город к промышленному кольцу.
Пробираясь сквозь бесконечные потоки автомобилей, они наблюдали необычайные картины. Они видели бесчисленные палатки, выросшие на площадях, у пристаней и вдоль тротуаров улиц. Но еще более удивительное зрелище представляло место катастрофы. На несколько километров вокруг разрушенного промышленного кольца белели, сливаясь с темным горизонтом, палатки мобилизованных, образуя огромный город с широкими проспектами и улицами, по которым двигались машины и грузовики с материалами.
Мощные прожекторы, обступив со всех сторон полосу промышленного кольца, освещали развалины фабрик и заводов. Из черных стен вытягивались в небо изогнутые железные балки. Крыши лежали на исковерканных машинах. Все это было залито черной толпой людей, копошащихся, точно муравьи, среди этих развалин. Молча, без криков, люди придвигали машины, устанавливали подъемные краны и с помощью этих верных своих помощников расчищали площадки.
— Стены до утра не трогать! — кричал репродуктор. — Крыши выбирать и направлять в южный сектор кольца. К зеленым огням. Туда же направлять и машины. Мусор вывозить в северную часть сектора. К бетономешалкам. В сторону двух фиолетовых прожекторов.
Выбрав место для палатки, Павел и Кира растянули полотно.
— Теперь давай я помогу тебе установить палатку! — сказал Павел.
— Как? — возмутилась Кира, — но это же моя палатка.
— Извини, но мне кажется, ты ее даже и не подумала захватить с собой.
— Позволь, но ты же две взял на складе.
— И не подумал даже. Впрочем, я могу ее уступить тебе.
— Нет, уж, пожалуйста. Без самопожертвования. Мы будем спать в одной палатке. Давай другую кровать.
— А ты ее взяла?
— Ну, да?!
— Прекрасно!
Быстро установив в палатке походные кровати, они привязали кверху широкий цветной шарф Киры.
— Теперь наш адрес, — засмеялась Кира, — Харьков, катастрофа, Оранжевый шарф… Пошли.
Они смешались с толпой работающих.
В три часа, когда край неба лопнул и сквозь щель вошла темная предрассветная заря, репродукторы выбросили распоряжение:
— Бросай работу! Сейчас прибывает из Сибири смена… Завтра встать в 10 часов. Спокойной ночи. Спокойной ночи.
Утомленные работой, Павел и Кира добрались до полотняного города, отыскали свою палатку и, не раздеваясь, бросились на кровати.
— Ты есть не хочешь?
— Нет! — ответила Кира. — А ты?…
— Я заснул бы с куском во рту.
Помолчав немного, Кира сказала:
— У меня такое ощущение, как будто я побывала под прессом.
Павел молчал.
