— Бомбы?
— Вот здорово!
Карик осторожно запустил руку в корзиночку и достал оттуда серый комочек.
Лицо Карика вытянулось.
— Ну и бомбы. Какие-то ерундовые комочки. Просто засохшая грязь. Разве бомбы бывают такие?
Профессор засмеялся.
— Не нравятся? — спросил он. — Напрасно! Вот посмотришь, как они завтра будут действовать. Не хуже пироксилиновых шашек.
Он вытряхнул комочки из корзины, разделил их на две кучки и, придвинув маленькую кучку Вале, сказал:
— Возьми-ка, Валя, вот это и пойдем!
Нагруженные бомбами, профессор и Валя вышли из пещеры.
— Разбрасывай свои бомбы вокруг пещеры! — услышал Карик голос профессора.
Глава XVI
— Хлоп! Хлоп!
Ребята вскочили с примятых, разворошенных постелей и, протирая глаза, испуганно огляделись вокруг.
В пещере попрежнему мерцал голубой свет. Темные своды висели низко над головой. В углу, вдоль стен, рядами стояли белые бочки.
— Хлоп! Хлоп! — то и дело слышалось за стеной пещеры.
— Ага! — вскрикнул профессор, просыпаясь. — Моя артиллерия заработала.
Путешественники подбежали к баррикаде, загораживавшей выход из пещеры.
Сквозь щели между камнями просвечивал утренний свет. Площадка перед пещерой ослепительно сверкала на солнце желтым песком. Лужи пролитого меда блестели, как жидкое золото. В стороне валялась опрокинутая набок белая бочка.
Путешественники даже зажмурились от яркого света.
— Хороший будет денек! — сказал профессор.
— Зато мух-то сколько сегодня, еще больше, чем вчера, — вздохнула Валя.
— Ничего, — успокоил ее профессор, — скоро их станет меньше.
— Почему меньше?
— А ты слышишь, как хлопают мои бомбы?
— Слышу, — сказала Валя, — но только, кажется, мухам от этого ничего не делается.
— А ты погоди немножко. Муха от моей бомбы не сразу погибает. После того, как в нее попадет осколок, она поползает, поползает часов еще пять или шесть, а потом и свалится.
— А вот эти мухи все уже раненые?
— Наверное. Ведь, с самого рассвета идет уже здесь перепалка.
Валя вытащила из баррикады камень и стала разглядывать, что делается на площадке.
По песку бродили огромные мохнатые мухи. Они подходили к медовой луже, погружали хоботки в мед, толкали друг друга. Одна из них, толстая, с белым брюхом, села на опрокинутую бочку. Бочка качнулась. Муха испуганно взлетела и закружилась, рассматривая бочку сверху огромными выпуклыми глазами. Потом осторожно опустилась и села рядом с бочкой.
И вдруг она приподнялась и зашаталась, точно пьяная. Ноги ее подогнулись. Она упала на землю, повозила по песку отяжелевшей головой и замерла. Только растопыренные крылья ее еще слегка шевелились.
— Есть одна! — закричал Карик.
— Это еще не все! — сказал Иван Гермогенович. — Подождите, то ли еще с ней будет.
Через некоторое время профессор и ребята опять подошли к баррикаде.
На площадке перед пещерой валялось уже несколько мух. Одни из них были еще живы, шевелились, другие лежали, растопырив крылья и уткнувшись головой в песок. Они были покрыты чем-то белым, точно инеем, а у мухи, которая лежала возле бочки, вырос из брюха длинный, тонкий гриб.
— Что это у нее? — спросила Валя. — На гриб похоже.
— Да, это грибок эмпуза.
