И вдруг шляпка грибка отвалилась и упала на землю.
— Новая эмпуза созрела! — сказал Иван Гермогенович.
— Какое смешное слово — эмпуза! — фыркнула Валя.
— Разве смешное? А вот мне оно никогда не казалось смешным. С эмпузой я давно вожусь. Это мой старый знакомый. Грибок-паразит… Один из полезнейших для человека грибков… Он убивает мух. Вот эта новая эмпуза, которая упала сейчас на землю, разорвется, как только к ней подойдет поближе муха и осыпет ее осколками-семенами, семена прорастут, убьют муху и выбросят на погибель другим мухам новую бомбу — грибок.
— А если мухи не подойдут?
— Тогда и не разорвется, так и будет лежать.
— Ну, а если не муха подойдет к ней, а, например, пчела, — разорвется она тогда или нет?
— Нет, не разорвется.
— Значит, в пчел они не стреляют?
— Эти нет. Но у пчелы есть тоже свой грибок-паразит. Он попадает в соты и портит их. Ну, конечно, такие грибки не полезны, а даже очень, очень вредны.
— Хлоп! — треснуло что-то на площадке.
Профессор высунул голову и сказал:
— Еще пяток мух готов! Скоро и они протянут ноги.
И действительно, вскоре вся площадка покрылась мушиными трупами.
Путь к озеру был свободен.
Иван Гермогенович решил сходить на берег посмотреть свой славный «Карабус»: на месте ли он? Не сорвало ли его ветром? Не повалило ли набок?
Профессор собрал ворох паутиных веревок, взвалил его на плечи и, сунув за пояс острый камень, направился к выходу.
— Ну, Валя, пошли! Ты поможешь мне?
— Конечно, помогу, если только там мух нет! — сказала Валя и пошла за профессором.
— А я? — вскочил с матраца Карик.
— А ты лежи. Поправляйся! Мы справимся и без тебя!
— Без меня! — возмутился Карик. — Да вы знаете ли, что такое грот-мачта? А бизань? А кливер? А шкоты? А брамсели?
— Ну, ну, — усмехнулся профессор, — смотрите, какой волк морской!
— И не волк и не морской, а в кораблях кое-что понимаю! — с гордостью ответил Карик, который слышал морские названия от одного знакомого моряка.
Профессор махнул рукой.
— Ну, если так, идем! Только осторожней ходи, чтобы больную ногу не повредить.
Путешественники вышли из пещеры.
— Настоящее Мамаево побоище! — сказал Иван Гермогенович, пробираясь между мертвыми мухами.
Валя старательно обходила трупы, искоса поглядывая на них. Хотя мухи были мертвые, но… все-таки лучше держаться от них подальше.
— Стойте! — закричал вдруг Карик.
Профессор и Валя оглянулись. Карик стоял около большой мухи, которая лежала, широко раскинув крылья.
— Что ты, Карик?
— Смотрите, — ответил Карик и приподнял обеими руками прозрачное крыло мухи. — Парус! Понимаете?
— Понимаю, понимаю! — обрадовался Иван Гермогенович. Он подошел к мухе, пошевелил ее гремящее крыло и сказал: — Прекрасный может выйти парус! Воспользуемся!
Профессор вытащил из-за пояса острый камень и взобрался на муху. Сильным ударом камня он разом отсек крыло и бросил его вниз.
Крыло упало к ногам Карика.
— Одного мало, — сказал Карик, поднимая крыло, — этого хватит только на кливер. А нам нужно еще и для грот-мачты.
— Что ж, можно и для грот-мачты, — сказал профессор и принялся за работу.
Он ловко отсекал острым камнем шуршащие крылья, сбрасывал их вниз, а ребята складывали крылья в кучу. Наконец Карик сказал:
— Пожалуй, хватит!
Путешественники положили крылья одно на другое, стопкой, точно листовое железо. Профессор привязал к самому нижнему крылу веревку, потом перекинул веревку через плечо и потянул за собой шуршащий груз к берегу.
Карик и Валя, придерживая крылья руками, шли за ним.
