женщинам, детям, к мужеложству и к лесбийскому греху, права человека, воспевающие слабость и защищающие право на слабость, достижения медицины, сохранившие жизнь больным, увечным и дефективным человеческим особям и размножившие этих больных, – все эти, в сущности, пороки стали набором доблестей европейской цивилизации.
Слабость стала доблестью, силу осуждают. Европейцы порицают и наказывают даже естественное влечение мужчин к женщинам, феминистки и лесбиянки засадили десятки тысяч своих соотечественников-мужчин за решетку всего лишь за проявления сексуального внимания к женщинам.
Вспомним характерный случай Ассанжа, преследуемого в Швеции именно за естественные порывы.
И вот, как пятнадцать веков тому назад, в Европу приплыли, презрев визы и разрешения, новые варвары. Ими на этот раз оказались жители Северной Африки, Ближнего Востока, в основном мусульмане.
Отношение новых варваров к Европе такое же, какое было у старых, у германских племен, у переселенцев из Азии к старому развращенному Риму. Это алчная жадность к богатствам Рима, к его виллам, городам и дорогам и полное презрение к гражданам Рима – этим бесхребетным слизнякам, потерявшим и мускулы, и волю.
Случившееся в Кельне наглядно демонстрирует отношения: мигранты – новые варвары. Мигранты, не стесненные европейским кодексом слабости, протянули руки к германским женщинам, предъявили естественное право сильных и молодых мужчин на самок чужого народа. Положив с прибором на моральные критерии. У германских мужчин в Кельне не оказалось даже элементарной храбрости, чтобы защитить своих женщин, они фактически попрятались, струсили и разбежались.
Канцлер Германии, женщина (обратите внимание, суровых некогда германцев ведет женщина, и это падение само по себе, что их ведет женщина) пригласила новых варваров работать в Германию, поскольку население Германии катастрофически стареет, а, согласно догмам капитализма (а капитализм – это тоже современный порок, слабость производства и потребления), нужно хотя бы не снижать темпов производства предметов. А еще лучше их увеличивать (разве не воспевается «рост экономических показателей»?).
Только канцлер Германии плохо знает Историю: когда варвары приходят в таких массах (в Европу в 2015 году явились 2,2 миллиона мигрантов), то они не будут работать, но будут отбирать у страны ее богатства, ее дома, ее женщин.
Работать никто не будет, бедная разумом фрау Меркель. Они же не ручные, не дрессированные, они варвары, глаза завидущие, руки загребущие… Они вам покажут «рост экономических показателей»!
Старая Европа совершила роковую глупость. Впрочем, ту же глупость совершила Римская империя (по сути, она уже была Европой): впустила варваров к себе.
Мы из своей холодной ссылки, из провинции России-Сибири будем наблюдать падение Европы.
Будем пожимать плечами, ссориться, не сходиться во мнениях.
Феминизированная, инфантилизированная, ослабленная философией прав человека и спасением убогих, погибнет на наших с вами глазах старая Европа. Очень, очень скоро.
Почему Донбасс перестал быть интересен
Потому что Россия отрихтовала его и сделала из него РФ в миниатюре.
Понаехали туда сухопарые спецслужбисты, животастые военные и вылощенные чиновники.
Политическим партиям под предлогом неокончившейся войны дали от ворот поворот. Донбасс взят в ежовые рукавицы. После нескольких демонстративных акций устрашения даже самые недогадливые поняли, что оппозиционеры могут существовать в восставшем Донбассе только в мертвом или пришибленном виде или, в лучшем случае, в виде мемориалов. Русские кураторы задушили в потных животастых объятиях донбасскую революцию.
В древности был такой царь Крез, боги удовлетворили его жадность – все, чего он касался, превращалось в золото. Все, чего касается аппарат РФ, превращается в профанацию, в подобие миниатюрных РФ. Скучные и подневольные государства мини-московии как результат русского восстания против украинской оккупации Донбасса, ужасно на самом деле.
Те, кто еще не понял, что в Донбассе оппозиции делать нечего, сильно отстают по фазе. Недогадливы.
Продолжают собирать и отправлять, но то, что было благородным подвигом, стало с течением времени каким-то устарелым хобби, ей-богу.
Мизерная помощь индивидуальных доброхотов – гуманитарка и их скромные пожертвования – неприятно и жалко контрастирует с автоколоннами массированной помощи Российского государства. Там тысячи тонн. «Ты привез десять пар ботинок для ребят, какой молодец, садись выпей, покушай…»
Не хочется трогать мою и нашу мечту – Крымнаш, но и там развели чиновников, из-под каждого камня выползает по гаду, осушают удовольствие и радость, продают, дарят земли, и немного гнусно при тихой погоде. Даже благодатный субтропический климат не помогает. На веселую радость Крыма надели намордник.
Отсюда появляется вот какое обобщение.
О нашем времени станут говорить следующее: «Это не было жестокое время. Но это было сухое и, что называется, бездушное время. В русской истории бывали времена, когда то власть была права, то оппозиция власти, а в нашем времени никто не прав, а уж тем более не хорош».
