Встреча стала знаменательным событием в жизни Бёрджесса. Мужчины проговорили много часов. Их объединило общее несогласие с политикой потакания Гитлеру. Бёрджесс чувствовал, что политик, которого он уважал, отнесся к нему со всей серьезностью. Вечером на фирменной бумаге Аскот-Хилл он изложил Черчиллю собственный анализ ситуации.
«Дорогой мистер Черчилль,
я открыто занимаю другую позицию, но не могу не написать вам лично и не поблагодарить за оказанный мне прием и подаренную вами книгу. …Я должен в сложившейся ситуации, поскольку я стараюсь действовать как историк (я был историком в Кембридже), изложить то, что я чувствую на бумаге, и отправить письмо вам, человеку, который слушал меня с такой симпатией сегодня утром и от которого очень многое зависит. …Традиционная английская политика после Елизаветы, политика Мальборо, Питта, Эйра Кроу, Ванситтарта, была слепо отвергнута, чтобы удовлетворить тщеславие, упрямство и невежество одного человека, уже немолодого. Нам скажут, что он спас мир и за это можно заплатить любую цену. Это неправда. Он сделал войну неизбежной и проиграл ее».
Далее Бёрджесс перешел к приходу Гитлера к власти.
«Он однажды использовал силу – неудачно. Путч Гитлера-Людендорфа. Он не забыл сломанное плечо и страх фиаско. Гитлер использует силу только против страха, и в этом был прав до сегодняшнего дня, поскольку шансы были против него. Вскоре они могут обернуться против нас. Это простая истина текущего кризиса – он взял то, что, по его мнению, мог получить. …Что делать? Только у вас есть сила и авторитет, чтобы побудить всех потенциальных союзников к действию. …Гарантия новой чешской границы должна быть сделана абсолютной, и никакого огня. …Французы должны подтвердить франко- советский пакт, а Россию следует побудить к этому, обещав консультации с нами. …Уверен, вы не стали читать до этого места, но, если все же прочитали и пожелаете встретиться со мной снова, надеюсь, не сочтете за труд приказать секретарю, чтобы он черкнул мне об этом. Мое имя есть в лондонском телефонном справочнике или в справочнике Би-би-си. С пожеланиями всяческих успехов и благодарностью,
Во вторник Бёрджесс сообщил о встрече Барнсу в докладной записке.
«Мистер Черчилль пожаловался, что он всегда сталкивается с плохим отношением в политических вещательных программах и на Би-би-си ему затыкают рот. …Он также сообщил, что в будущем ему еще больше будут мешать говорить, поскольку работа Би-би-си, судя по всему, полностью перешла под контроль правительства. Я заверил его, что это не так, хотя в данный момент, в порядке любезности, мы позволяем Форин Офис просматривать сценарии политических программ».
Ниже Бёрджесс приписал: «Суть в том, что У.С. Ч., кажется, очень хочет говорить»[294]. 23 ноября Гарольд Николсон записал в дневнике: «Иду в Реформ-клуб, чтобы поговорить с Гаем Бёрджессом, который в затруднении из-за Би-би-си. Он сказал, что технический рассказ адмирала Ричмонда о нашем стратегическом положении на Средиземном море (о котором было объявлено) снят с эфира после телефонного звонка Гораса Уилсона генеральному директору. Это привело его в негодование. Он хочет подать в отставку и опубликовать ее причины. Я убедил его не делать этого»[295].
Второй раз за месяц Бёрджессу мешали! Крайне раздосадованный постоянным вмешательством правительства в радиовещание и цензурой, Бёрджесс написал прошение об отставке, которому Маконахи не слишком обрадовался. «…Он может отлично работать, но его успехи скачкообразны. Он сам признает, что непоследователен и забывчив. Я рекомендую принять его отставку, понимая, что в этом случае требуется уведомление за месяц»[296].
Но порыв Бёрджесса был вызван не только уязвленным самолюбием. Он считал отставку делом принципа. В его личном деле 11 января – это был его последний день работы в корпорации – есть запись: «Ушел в отставку. Выполнять работу МИ-6 для военного министерства» [297].
Бёрджесс нашел работу в британской разведке – первым из кембриджских шпионов.
Глава 13. Отдел D
После аннексии Гитлером Австрии было создано несколько беспорядочных, частично дублирующих друг друга и подпольных организаций. Одна из них – отдел D SIS (Секретной разведывательной службы) – начал работать в апреле 1938 года, «чтобы обеспечить линии связи для негласной антинацистской пропаганды в нейтральных странах, а также координации и объединения усилий разных антинацистских организаций, тогда работавших в Европе»[298]. Его роль – организация и оснащение ячеек сопротивления, поддержка антинацистских групп, саботаж, тайные операции и подпольная пропаганда. На самом деле он уже «организовал тайную пропаганду во время Мюнхенского кризиса»[299].
Через Дэвида Футмена Бёрджесс познакомился с главой отдела – майором Лоренсом Грандом. Кембриджскому выпускнику Гранду было тридцать девять лет. Он был офицером инженерных войск и имел опыт тайных боевых действий в России, Ираке, Курдистане и Индии. Это был высокий красивый мужчина с густыми темными усами, всегда с красной гвоздикой в петлице отлично сшитого костюма, заядлый курильщик. Он всегда был полон идей и не замедлил составить план подпольных операций, от саботажа и беспорядков до пропаганды.
О деятельности Бёрджесса в течение двух следующих лет известно лишь в общих чертах. Он осуществлял связь между отделом D, министерством
