поселян», – писал ученый. Крестьяне использовали янтарь в «знахарских целях», в качестве ароматического курева, а иногда «секретно продавали» его куски в Киеве, на Московской улице, по весьма высокой цене – от 30 копеек до 7 рублей серебром.
Директор киевского геологического музея Виктор Нестеровский, с которым мы посетили эти места за несколько недель до начала «евромайдана» в составе группы украинских ученых-геологов, под шум заходившего поблизости на посадку президентского вертолета рассказал нам историю янтарных залежей Межигорья. И не исключено, что вскоре их начнут заново осваивать разоренные постмайдановским кризисом киевляне.
Так случилось на Полесье, где вплоть до перестроечных времен никто серьезно не занимался добычей бурштина. Конечно, специалисты прекрасно знали о янтароносном потенциале здешних песков, но промышленная добыча камня потребовала бы массового уничтожения лесов и сельхозугодий, что делало ее заведомо убыточной. Не добывали янтарь и местные жители. Его нельзя было сдать государству, «черного рынка» янтаря не существовало, и потому случайно найденные на огороде или на речке камни отдавали для игры детям, вырезали из них крестики, серьги, пуговицы, или сжигали, окуривая хаты приятным, похожим на ладан, запахом. Иногда здесь добавляли янтарь в самогон – поскольку продуктом его перегонки является янтарная кислота, которая используется для изготовления лекарственных препаратов и в качестве пищевой добавки.
Все резко изменилось с началом рыночной эпохи, когда на бурштин появился коммерческий спрос, работу природоохранных служб парализовало безденежье и коррупция, а работники упраздненных колхозов и закрывшихся предприятий были готовы взяться за любой заработок. Жители ровенского поселка Клесов – неофициальной столицы Янтарного Полесья – вспоминают, что первопроходцами нового бизнеса стали приезжие прибалты, которые потом переправляли янтарь в Польшу и Германию. Согласно легенде, один из первых местных «старателей» накопал большой мешок янтаря, закидал его сверху грибами, отвез скупщику на автостанцию в Сарны и заработал себе на свадьбу и на мопед «Карпаты». В Клесов стали наведываться польские бизнесмены, которые задешево скупали в девяностые годы калининградский, литовский и полесский янтарь. Обрабатывая сырье в Гданьске, который, наряду с Белостоком, превратился в центр янтарного бизнеса, они с огромной прибылью перепродавали в Европе изготовленные из него изделия, которые затем начали поставлять в США, страны Ближнего Востока, Китай, Японию и Канаду.
Польша и по сей день является главным рынком сбыта нелегально добытого украинского янтаря, что стимулирует своеобразную «евроинтеграцию» жителей Полесья, которые массово вовлекаются в схемы его теневого экспорта. Тысячи людей превратились в старателей-«копачей». Они валят и жгут деревья на обширных участках леса, а затем, используя экскаваторы, бульдозеры и лопаты, выкапывают глубокие ямы, вымывая песок с помощью мотопомпы и процеживая пульпу рыболовными сачками. Эта работа нередко приводит к несчастным случаям – несколько человек уже стали жертвами завалов в выкопанных ими песчаных шурфах – однако в погоне за заработком мало кто думает о своей безопасности и уж тем более о будущем своего края. Активная добыча янтаря идет и на сельскохозяйственных полях, хотя, даже по самым предварительным оценкам специалистов, перемешанные таким варварским образом почвы практически не подлежат рекультивации – ее плодородный слой оказывается полностью разрушенным.
Жители Клесова сами называют оставшиеся после разработок пустыри «Каракумами». Добытчики янтаря оставляют за собой пустыню – в буквальном смысле этого слова, уничтожая сельскохозяйственные угодья и природный мир своего края. Хотя, по иронии судьбы, контролирующие старательский бизнес группировки очень часто прикрывают свою деятельность патриотической риторикой. Как правило, они заявляют, что доходы от нелегальной добычи камней идут на обеспечение националистических батальонов в «зоне АТО». На деле же речь идет о банальной наживе – так, в декабре 2014 года на Волыни произошла перестрелка с участием «Правого сектора», «Самообороны майдана Волыни» и боевиков «Азова», которые открыто, в присутствии милиционеров, вступили в конфликт за контроль над янтарными промыслами, а сейчас подобные столкновения стали обыденным явлением.
Что же касается большинства местных жителей, они не видят альтернативы своему самоубийственному заработку. Крах нелегального старательского бизнеса лишил бы местных жителей средства к существованию – поскольку вся здешняя жизнь в буквальном смысле построена на янтаре. За килограмм «горошка» – маленьких камней весом в два грамма – платят около 300 долларов, а кило десятиграммовых камней покупают за 1500 долларов. Крупные, стограммовые камни, пригодные для изготовления цельных изделий, уходят по 5000 долларов за килограмм. Янтари необычного цвета и камни с инклюзиями – застывшими в смоле фрагментами ископаемых насекомых или растений – иногда удается продать штучно, по более высокой цене. Но это случается редко, поскольку инклюзии обычно находят уже в процессе обработке камня. Месячный заработок удачливого старателя может составлять 15–25 тыс. гривен – без учета обязательной дани криминальным структурам.
Янтарем занималось и государство. С 1993 года в Ровно начали перерабатывать добытый на Клесовском месторождении янтарь – однако по состоянию на сегодняшний день занятое этим предприятие «Укрбурштин» находится «в процедуре санации» и фактически контролируется частными лицами. Но если официально в стране добывали в год около 2 тонн янтаря, то общие объемы нелегального янтарного бизнеса оцениваются сейчас в десятки тонн и десятки миллионов долларов.
Сразу после победы «евромайдана» янтарная добыча приобрела невиданные масштабы – особенно после того, как рост цен и тарифов на фоне безработицы и падения курса гривны поставил множество людей за черту выживания, заставив идти в лес с сачком и лопатой. Криминальные структуры захватили наиболее прибыльные янтарные копи, нанимая на них работников, среди которых нередко встречаются женщины, пенсионеры и несовершеннолетние подростки, а также скрывающиеся от призыва украинцы. Кроме того, в добыче янтаря задействовали больных алкоголизмом и бездомных – причем, не только местных, но и тех, кто приехал на «клондайк» из других сел полесского региона. Дневной заработок в 100 гривен считается у них неплохими деньгами, но некоторых вынуждают работать бесплатно – у них забирают документы, превращая людей в насильно удерживаемых рабов. Не
